Дом пастора

Кокрофт-стрит

Торонто, Онтарио, Канада

Милая Барб!

Ты не поверишь, как изменился весь дом теперь, когда Дражайшая получила настоящий заказ – даже два, если считать работу для доктора Халлы. Настолько, что мы – это придумала Дражайшая – вознесли благодарность в храме Святого Айдана, и не только устную, но и осязаемую. Я обещала вышить фелонь – ну ты знаешь, это вроде плаща, который священник надевает поверх стихаря, когда служит мессу. У них есть какие-то облачения, но совершенно ужасные; и если мы с Эм и можем чем-то помочь приходу, это пожертвовать новые облачения, сделанные с бо́льшим вкусом и лучшим качеством работы. Большинство облачений сшито монахинями – они прекрасно шьют, но, дорогая, что за узоры! Разрази меня гром! Худший образчик поздневикторианской продукции, облезлая, поношенная мишура. А ты помнишь, что много лет делала моя бабушка для Королевской Школы Вышивки, когда была энтузиасткой: она не только покровительствовала школе и поддерживала ее финансово, но и сама орудовала иголкой так, что загляденье. Я не сомневаюсь: весь талант, весь глазомер, какой у меня есть, – это от бабушки. Поэтому я разработала потрясающе красивый рисунок, который будет выполнен в технике аппликации (кажется, я правильно написала), и теперь не покладая рук его воплощаю. Материал я достала через костюмера «Гильдии актеров», то есть практически по себестоимости, по оптовой цене; большая часть его – на самом деле мебельная ткань, потому что ткань для облачений должна быть тяжелой, и на ней я вышиваю потрясающие символы, скопированные из книги рукописей; достаточно большие, чтобы создавать сильное впечатление (об этом монахини, бедняжки, не знают ничего), репсом потрясающих цветов. А для видимых стежков – золотая нить, которая стоит целое состояние, и с ней очень трудно работать, она царапает пальцы. [1] Я тружусь над этим каждую свободную минуту. Я отложила свои гравировки, пока шитье не будет готово, но в таком большом хозяйстве, как у нас, масса работы по дому и еще выпечка на воскресенье.