Но пока не происходило ничего такого, что могло бы остановить Пруденс Визард.

От ее мужа помощи ждать не приходилось совершенно точно. Чарли беседовал с ним, и депутация прихожан тоже. Мистер Визард дал понять, что в этих делах не имеет никакого влияния на жену. Он много лет нес крест ее недуга, сочувствуя каждому проявлению блуждающей боли. А теперь, когда жена выздоровела и отправилась в крестовый поход, он предпочитал не вмешиваться. Коротко говоря, он ее боялся, и не без причин: она не скандалила, она только пилила его и рыдала, а это гораздо хуже; и в довершение всего она теперь оказалась в центре чуда.

Разумеется, эта заваруха неоднократно обсуждалась у меня в гнездышке на втором этаже клиники. Дуайер всегда приходил туда после окончания салона, как и Макуэри. Мой старый друг мистер Добиньи, «карамельщик», тоже заглядывал часто, а после явления Пруденс Визард – регулярно. Мистер Добиньи уже состарился, но не утратил способности наслаждаться причудливыми выходками жизни.

– Это божьи люди, – сказал он, – я с ними знаком по России. Их там тысячи – нищие, жулики, сумасшедшие и, вполне возможно, искренне верующие. Эти похожи на них, но не в точности. Они пахнут не как русские святые. От тех разило так, что сразу становилось понятно: они не мылись, скорее всего, никогда в жизни. Конечно, эти последователи миссис Визард собираются под открытым небом, но, когда похолодает и им придется искать помещение, можно ожидать более благоуханной святости. Я видел в толпе карманника за работой.

– Я видел в толпе филера за работой, – сказал Дуайер. – Джон, ты разве не заметил Джо Слайтера? Ты должен его помнить. Как ты думаешь, кто платит Джо, чтобы он отирался среди этого сброда?

– Я готов поставить доллар – а я совершенно не азартен, имейте в виду, – что это епархия, – сказал Макуэри. – Теду Алчину и раньше случалось использовать частных сыщиков. Всегда поглядывай за тем, кто стоит слева от тебя у ограды алтаря во время причастия: возможно, его подослали следить. Вероятно, преподобный архидиакон подозревает, что к этому святому цирку имеет какое-то отношение Чарли Айрдейл. Это абсурд, но разве Алчин когда-нибудь боялся абсурда?

– Бедный Чарли, – сказал я. – Объявив Ниниана Хоббса святым, он оседлал тигра, а теперь тигр понес. Я слушал миссис Визард из окна своей комнаты: она теперь вещает через громкоговоритель. Она наслаждается тем, что считает преследованиями со стороны прихода Святого Айдана. У нее хватает наглости заявлять, что она идет по стопам первых христиан.

– Ну, Чарли сам виноват, – заявил Дарси. – Он не умеет обделывать дела по-тихому.