Не удалось миссис Картер наладить отношения и с доктором, занимающим бывшие конюшни позади «Дома пастора». Доктором со странной репутацией – во всяком случае, в том, что касается некоторых его диагностических методов. Миссис Картер решила, что, хоть каноник и страдает слабой грудью, не стоит вести его к доктору Халле. Даже несмотря на то, что, по слухам, медсестра доктора – женщина грозного вида – проводит лечение ваннами, прекрасно помогающее астматикам. Но каноник очень стыдлив, а вдруг медсестра-дракон потребует, чтобы он разделся? Известно, что скандинавы ужасно небрежно относятся к таким вещам.

Все это доходило до меня из разных источников, но чаще всего – от мистера Рассела, к которому приход обращался по всем типографским нуждам. Мистер Рассел выработал весьма ироничную манеру разговора о миссис Картер: он не критиковал ее ни единым словом, но в каждом слове сквозила холодность.

Каноник Картер быстро пресек всяческие планы воздвигнуть памятник отцу Хоббсу. Конечно, это весьма похвальная мысль и прекрасное свидетельство твердости в вере и великодушия прихожан Святого Айдана; но состояние финансов прихода совершенно исключает такую возможность. Чарли, как и следовало ожидать, натворил дел; результатом стал огромный счет за мрамор, который в самом деле доставили и который сейчас хранился в комнате, прилегающей к студии скульптора в «Доме пастора». Кто за него заплатит? Мрамор доставили мисс Рейвен-Харт; поставщик решил, что она и должна платить, и был готов обратиться в суд. В конце концов я слабодушно вызвался оплатить счет – вроде бы договорившись с Дамами, что они вернут долг, когда смогут. В конце концов Эмили Рейвен-Харт использовала его для бюстов разных президентов, председателей, ректоров, епископов и прочих важных лиц, чьи почитатели желали их увековечить таким монументальным образом. Эмили Рейвен-Харт создала себе блестящую репутацию. Знающие люди в банках, советах директоров, университетах и священных синодах утверждали, что она прекрасно схватывает сходство, хотя иногда слишком критично настроенные люди – обычно жены портретируемых – заявляли, что «вокруг рта что-то не то».

Дуайер оказался прорицателем: он ничего этого уже не увидел. Сообщение о его смерти в Гибралтаре было кратким и малоинформативным. Макуэри, однако, прослышал, что Дарси ввязался в какую-то темную историю с солдатом и его пырнули ножом, но убийцу установить не удалось.

– Я думаю, если живешь такой жизнью, надо быть готовым ко всему, – сказал Хью. – Это большая потеря для Святого Айдана.