С художественной точки зрения, наверное, мне положено было застрелиться, оставив записку: «Всех прощаю». Но меня совершенно не тянуло на самоубийство, и я наконец частично опознал в себе Тома Сойера, который требует, чтобы все происходило, как в романе, и осложняет простейшие дела нелепой подростковой книжной чепухой.

«Частично» – это слово очень важно. Романтичный безумец и глуповатый подросток – это отнюдь не вся личность доктора Халлы, который так успешно распускает и вновь ткет жизни других людей. Интересно, как часто это бывает? Поднеси Мудреца поближе к свету, и увидишь, что он одновременно и Дурак. В том, что мы знаем о жизни великих философов, можно найти более чем достаточно подтверждений.

6

6

АНАТ. В какой степени мы должны, взрослея, пересматривать свои взгляды на ту смесь сексуального влечения, эльфийских чар, простой похоти и одиночества, которую называем любовью? Ибо бессмысленно притворяться, что любовь не меняется с годами, если не успела умереть за эти годы. В прозе и поэзии об этом говорится мало.

У меня нет молодых пациентов. Хвори, которые я способен лечить, – достояние среднего и преклонного возраста. У молодых другие потребности. Но я много слышу о молодежи и читаю то, что молодые пишут сами о себе. Для них любовь – насколько мне известно, это слово еще не полностью вышло из оборота – потеряла практически всякое очарование, потому что телесное единение стало намного доступней. (Хотя, вероятно, все же не так доступно, как можно подумать, читая современную литературу.) Как знает любой ребенок, который нетерпеливо ждал рождественского ужина, околачиваться вокруг стола, вдыхать ароматы, доносящиеся из кухни, и нагуливать аппетит – гораздо большее наслаждение, чем собственно поглощать пищу. Подлинное удовлетворение аппетита дается только гурманам, а гурманы отнюдь не набивают желудок до отказа при каждой возможности. Итак, в наше время любовь частично – не полностью – утратила свою магию, чрезмерно упростившись. Но конечно, похоть и одиночество никуда не делись. И сексуальное влечение, хоть и облачилось в новые одежды (или вытащило старые из чулана), ничуть не ослабело.

Но так было не всегда.

До недавнего времени большинство популярных литературных произведений кончалось у алтаря. Во время наших прапрадедов литература чрезвычайно редко заглядывала в брачную постель. Но о! – мы бы любую цену заплатили, только бы узнать, что произошло, когда мистер Рочестер в прекрасной льняной ночной рубахе с рюшами задрал хлопчатобумажную ночную сорочку миссис Р. номер два (урожденной Джейн Эйр) и занялся делом, которое для нее было, несомненно, чем-то новым и странным.