Поэтому-то все друзья империи особенно радовались известию о поездке Наполеона в Зальцбург для личного свидания с Францем-Иосифом; одновременное пребывание обеих императриц в означенном городе придавало этому свиданию самый дружественный характер.

Таким образом рассеялись облака, ставшие между обоими государствами, и столбцы журналов во Франции и во всей Европе снова наполнились длинными статьями о значении зальцбургского свидания, а также о целях и результатах франко-австрийского союза. Со злобной радостью воспроизводили французские журналы выражение неудовольствия и недоверия, в каких говорили прусские газеты о сказанном свидании.

Но общественное мнение, занимаясь политическими предположениями, не упускало из виду и встречи обеих императриц. Официозным важным тоном рассуждали о туалете царственных особ, и большой свет в Вене и Париже с напряжённым интересом ожидал встречи обеих императриц, из которых каждая занимала в своём государстве первое место по прелести и изящества.

Забыли на время даже выставку со всеми её чудесами, забыли египетского вице-короля и его чёрных нубийцев, забыли даже посещение султана, это неслыханное нарушение магометанско-восточного этикета, и занялись единственно зальцбургским свиданием. И между тем как дипломатические и журнальные политики внимательно ловили всякий слух, придумывали и бросали комбинации, дамы, эта прекрасная и, безусловно, господствующая половина парижского света, также вдавались в бесчисленные и быстро меняющиеся предположения о том, которая императрица получит пальму первенства в туалете.

Император Наполеон был постоянно весел и обворожительно любезен. Правда, в чертах его являлось иногда выражение страждущего утомления, взгляд бывал пасмурен, но уста улыбались, и слова его дышали обязательностью и гордой самоуверенностью, речь его была полна тонкими и многозначительными выражениями, которые он мастерски умел подбирать.

Как парижане, так и французский народ, обладающий чувством гордого национального самоуважения, считали себя довольными и успокаивали тем, что дела идут хорошо, что император уверен в своих комбинациях и что в будущем обаяние Франции достигнет такой степени, до какой оно ещё никогда не достигало.

Так наступило восемнадцатое августа, день, назначенный для встречи обоих императоров в Зальцбурге. Взоры всех обратились с радостным ожиданием или с недоверием на старое, окружённое скалами романтическое жилище епископов, в котором предстояло завязать прочную связь между Францией и Австрией и начать первые приготовления к обузданию прусского владычества. Ибо всюду были уверены, что цель и последствия свидания императоров заключались единственно в дипломатическо-военном обоюдном действии, хотя органы фон Бейста ежедневно уверяли, что свидание имеет только мирное значение и должно послужить основанием к сохранению глубокого мира в Европе.