— С ним что-то неладно, Дональд?

— Er ist tot![149]

— О боже, — произнес, устремившись к спальне, Трефузис. — Только не это. Только не это!

Эйдриан последовал за ним.

— …Дам вам об этом знать — тем, кому оно интересно, разумеется, прочим останется лишь строить догадки. Тем временем, если вы были с нами, то продолжайте быть и даже не думайте с этим покончить.

— Ну что же, как только что сказал нам профессор, это было последнее из серии «Беспроводных эссе со стола профессора Трефузиса». Сейчас вы услышите получасовой выпуск «Мировых новостей», за которым последует «Меридиан». Зарубежное вещание Би-би-си. Это Лон…

Эйдриан выключил радио и перевел взгляд на кровать, на молодого человека.

Горло у того было рассечено словно широким полумесяцем, от уха до уха. Казалось, под его подбородком открылся второй рот. Даже подкладка куртки несчастного и та была распорота. Как и у Молтаи в прошлом году, лоскут отвисшей на горле кожи выглядел поддельным, пластиковым, подклеенным гримером. Эйдриан решил, что так же, как о настоящей стрельбе говорят, что ее звуки кажутся неправдоподобными, так и настоящая смерть выглядит фальшивее киношных луж крови.

Руди указал на приемник:

— Das waren Sie, nicht wahr?[150]

Трефузис неопределенно кивнул:

— Jawohl, das war ich.

— Sind Sie Österreicher order Deutscher?

— Engländer.

— Echt?

— Echt, — сказал Трефузис. — Hast du die Polizei schon telefoniert?

— Nein… ich bin zwei Minuten da…

— Also.[151]

Трефузис подошел к письменному столу и снял с него приемник.

— Und hast du jemanden gesehen?