Но вот настал вечер, найти ребенка ей так и не удалось, и она уведомила о случившемся Максин; Карла тревожилась не только о ребенке, но и о графине, поскольку София все еще не спустилась.

Максин большую часть дня проспала, но, узнав от Карлы новости, быстро схватила халат и накинула на плечи.

Глава 62

Глава 62

Даже в конце дня запах дыма отчетливо чувствовался в воздухе. Казалось, он пропитал собой все: волосы, одежду, даже саму кожу, – и большинство обитателей деревни сидели по домам; одни отсыпались, другие просто отдыхали после бессонной ночи в подвалах. К вечеру жара усилилась, к тому же стояло безветрие. Издалека доносилась артиллерийская канонада, но на деревенской площади слышался лишь писк крохотных ласточек. И все же, когда с вершины башни слетела большая чернокрылая ворона, грохот канонады стал оглушительным. За первой в воздух поднялась вторая ворона. Потом еще одна.

– Три вороны, – прошептала Мария.

Три. Им что, все еще мало смертей? Старуха подавила зевоту и, несмотря на вечернюю жару, поплотнее закутала плечи в старый шерстяной платок. В лазурном небе все еще сиял огромный желтый шар солнца, однако совсем скоро он медленно покатится к горизонту. Бомбы ложились уже совсем близко, но старинные каменные здания вокруг площади оставались нетронутыми. Залитые жаркими солнечными лучами, они казались отлитыми из чистого золота. Каким прекрасным было это место, какая тишина стояла здесь всегда, как мирно и спокойно протекала тут жизнь, пока не разразилась проклятая война.

Вдруг по площади эхом прокатился чей-то крик. Через некоторое время распахнулись темные ставни, и в окне показалось испуганное лицо Анны, взгляд ее сонных глаз обратился туда, откуда донесся звук. «Что там еще на этот раз?» – читался на ее лице немой вопрос. Еще бы, ведь больше ничего страшного не должно случиться. Разве союзники не совсем близко? Старая Мария посмотрела вверх с таким видом, будто точно знала, «что там еще», но ничего такого там не происходило, разве что несколько голубей вспорхнули и подлетели к бассейну с водой посередине площади.

Свежий ветерок шуршал в плоских листьях смоковницы, и, прислушавшись, можно было услышать, как поет сам воздух.

Снова раздался крик, и через главную арку на площадь вбежал юный Альберто; он гнался за трехлапой собакой Габриэллы, сжимающей в зубах корку хлеба, отнятую у ребенка. Альберто обежал вокруг бассейна и поскользнулся на неспелой смокве, Анна подозвала к себе мальчишку, а собака удрала.

На площадь из дома вышла Максин в синем халате, который одолжила ей София, и заговорила с Карлой: