– Может, в туннель? – предложила она. – Мне нельзя надолго задерживаться. А то я Альберто оставила одного.

Карла потрепала дочь по руке:

– Ничего с ним не случится. Но поторопиться все равно надо. Как только начнется бомбежка, туда к нам придет прятаться вся деревня.

– А что, ваши деревенские там от бомб скрываются? – спросила Максин, вместе со всеми поднимая тяжелый сверток. – Господи, да он, оказывается, тяжелый, кто бы мог подумать.

– Мертвые все тяжелые, – сказала Анна и захохотала, довольная шуткой.

– Тихо ты, – цыкнула на нее Карла, качая головой.

Максин посмотрела на Эльзу, которая сидела рядом с дочерью и нежно гладила ее руку.

– А как они? – спросила она. – Ничего не случится?

– Пока вроде все в порядке, – ответила Карла. – Когда вернемся, я все здесь вымою, приведу в порядок, а ты, Анна, спрячь пистолет.

– Будем надеяться, что союзники появятся здесь раньше, чем немцы хватятся Кауфмана, – сказала Максин. – Надо будет увести машину куда-нибудь подальше и спрятать. Я этим займусь.

– А ключи где взять?

До всех дошла эта мысль одновременно, и Максин закатила глаза к небу.

– Боже мой! Так и будем поднимать его и снова класть на пол? Это же не продуктовая сумка.

– А у вас есть идея получше? – пробормотала Анна.

– Тогда опускаем.

Сморщившись, Максин развернула ковер и даже отшатнулась, увидев безжизненные глаза мертвого Кауфмана. Но, взяв себя в руки, обыскала его карманы.

– Неужели вам не страшно? Вы вся с ног до головы в крови.

– Сожгу одежду после.

– После того, как отведете машину? Или до того? – спросила Анна.

– Хорошо. Ты сжигаешь одежду. А я переоденусь в чистое и отгоню машину. А теперь давайте! Ключи у меня есть. Заворачивайте этого подонка.