– Быстрее! Быстрее подойдите! – прошептала я.

Она подбежала и припала к двери. Лицо ее было очень близко, я ощущала ее дыхание.

– Я согласна, – сказала я. – Я уеду с вами. Я люблю вас и не могу от вас отказаться. Только скажите, что от меня требуется, и я все сделаю!

Я увидела ее глаз, совсем черный, и в нем плавало мое лицо, бледное, как жемчужина. А потом случилось как в папином рассказе про больных людей и зеркала. Моя душа покинула меня – я почувствовала, как она из меня вылетает и поселяется в Селине.

30 мая 1873 г.

30 мая 1873 г.

Сегодня ночью привиделся страшный сон. Снилось, будто я пробудилась, но вся как одеревенелая, не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой, а глаза залиты каким-то клеем, не открыть, и губы тоже залиты клеем, не разомкнуть. Я хотела позвать Рут или миссис Бринк, но не смогла: рот-то склеен, только мычала. Я испугалась, что буду лежать так, покуда не задохнусь или не умру от голода, и от страха заплакала. Слезы начали смывать клей с глаз, и наконец мне удалось чуть-чуть разлепить веки. Теперь хотя бы увижу свою комнату, подумала я. Однако увидеть я ожидала свою комнату не в сиденхамском доме, а в отеле мистера Винси.

Я посмотрела, но перед глазами была кромешная темень, и я поняла, что лежу в гробу, куда меня положили, приняв за мертвую. Я лежала в гробу и плакала, пока слезы не смыли клей с моих губ, и тогда я закричала. Если кричать во всю мочь, думала я, кто-нибудь наверняка услышит и выпустит меня. Но никто так и не пришел. Приподняв голову, я ударилась о деревянную крышку и по звуку удара поняла, что гроб засыпан землей, что я уже в могиле. И поняла, что никто меня не услышит, сколько ни кричи.

Я неподвижно застыла, соображая, что же мне делать, и вдруг над самым ухом раздался шепот, заставивший меня вздрогнуть. Голос спросил: думаешь, ты здесь одна? Разве не знаешь, что я рядом? Я силилась разглядеть, кто со мной говорит, но было слишком темно, я только ощущала чьи-то губы возле своего уха. Я не знала, чьи они – Рут, миссис Бринк, тетушки или кого-то другого. Но по звучанию слов я поняла, что губы улыбаются.

Часть IV

Часть IV

21 декабря 1874 г.

21 декабря 1874 г.

Теперь они появляются каждый день, послания от Селины. Иногда это цветы или ароматы, иногда просто едва заметные признаки чьего-то недавнего присутствия в моей комнате – по возвращении туда я всякий раз обнаруживаю либо сдвинутую с места безделушку, либо приотворенную дверь гардеробной и следы пальцев на моих бархатных и шелковых платьях, либо вмятину на диванной подушке, оставленную чьей-то головой. Послания и знаки никогда не появляются, если я здесь и смотрю в оба. А жаль. Я бы не испугалась. Теперь я бы испугалась, если бы они прекратились! Пока они появляются, я знаю, что они стягивают и уплотняют пространство между мной и Селиной. Они свивают из темной материи некий вибрирующий провод, который тянется от Миллбанка до Чейн-уок и по которому Селина скоро пришлет себя.