– Если бы ты с ним в Чечню улетела, то моя пожизненная война закончилась бы триумфом моей победы!
– Ты о чём, мама? – бросилась я к ней. Она заплакала.
– Ты о чём, мама? – бросилась я к ней. Она заплакала.
С тех пор и я, как услышу «Don’t cry…», начинаю плакать… Отныне плакать не буду. Потому что судьба распорядилась справедливо. Дада – твоя жена. Настоящая жена и женщина. Я бы на её месте, в таких условиях войны, никогда бы не справилась. Даже не представляю себе. А Дада – твоё счастье! И твоя мать её очень любила, сама слышала, как они по телефону общались.
С тех пор и я, как услышу «Don’t cry…», начинаю плакать… Отныне плакать не буду. Потому что судьба распорядилась справедливо. Дада – твоя жена. Настоящая жена и женщина. Я бы на её месте, в таких условиях войны, никогда бы не справилась. Даже не представляю себе. А Дада – твоё счастье! И твоя мать её очень любила, сама слышала, как они по телефону общались.
Кстати, мы с Дадой сначала поругались и даже подрались. Она очень сильная. Это её среда, и она мне жизнь спасла.
Кстати, мы с Дадой сначала поругались и даже подрались. Она очень сильная. Это её среда, и она мне жизнь спасла.
Простите, за мной уже приехала машина. Меня здесь сопровождает консул посольства Швейцарии. Иначе я бы сюда не приехала и не пустили бы.
Простите, за мной уже приехала машина. Меня здесь сопровождает консул посольства Швейцарии. Иначе я бы сюда не приехала и не пустили бы.
О делах. У Дады.
О делах. У Дады.
Тота, Россия – замечательная страна, если много денег. Любите Россию! Но жить и учиться ваши дети должны в Швейцарии.
Тота, Россия – замечательная страна, если много денег. Любите Россию! Но жить и учиться ваши дети должны в Швейцарии.
P.S. В отличие от поездки в Альпы сюда, в Сибирь, я приехала по благословению моей мамы, поэтому у меня, кажется, всё получилось и вы скоро по решению суда выйдете на свободу.
P.S. В отличие от поездки в Альпы сюда, в Сибирь, я приехала по благословению моей мамы, поэтому у меня, кажется, всё получилось и вы скоро по решению суда выйдете на свободу.
А ещё, после бесед с Дадой у меня исчез страх одиночества. Так что, Тота Алаевич, главное в жизни Свобода – Маршал! И я ещё увижу, как вы танцуете «Маршал»! И я всё знаю и не плачу, и вы не плачьте.
А ещё, после бесед с Дадой у меня исчез страх одиночества. Так что, Тота Алаевич, главное в жизни Свобода – Маршал! И я ещё увижу, как вы танцуете «Маршал»! И я всё знаю и не плачу, и вы не плачьте.