* * *
В жизни случайностей не бывает. Всё закономерно и предопределено. Это я к тому, что именно в тот раз, когда Тота Болотаев летел после заключения в Чечню, этим же рейсом летел и я.
Я бы его сразу и не узнал – так он постарел, осунулся, стал каким-то маленьким и щупленьким. Только по его вечно застенчивой, даже виноватой улыбке и голосу, точнее своеобразному смеху, я его узнал.
И было бы у него нормальное имя – Ахмед, Магомед, – имя бы не вспомнил. А вот Тота – такого ни у кого не было. И как ни странно, у нас почти у всех были всякие прозвища, особенно у меня, а вот Тота склонять своё имя не позволял. И это не оттого, что он был какой-то крутой, просто он сумел так себя поставить, преподнести.
Мы жили в самом центре, учились в одной школе в параллельных классах, но Тота никогда с нами не водился. Был сам по себе. Нас называли «центровые». Мы всегда кучковались в сквере Полежаевского (сейчас это пересечение бульвара М. Эсамбаева (пр. Революции) и улицы Мира, напротив Россельхозбанка. А тогда там были обком комсомола и редакция молодежной газеты «Комсомольское племя»).
По тем временам, это восьмидесятые ХХ века, да и по нынешним, мы были весьма независимы и нагловаты. Кто нам не нравился, тому мы спуску не давали. А вот Тота тоже не вписывался в наше миропонимание, но мы его не трогали.
Мать Тоты была артисткой. Вроде бы известная артистка. Мы знали, что Тота не её родной сын, но это никогда не обсуждалось, хотя было видно и невооруженным глазом.
Мать была низенькая, смуглая, горбатенькая, но всегда с таким апломбом, словно она королева красоты и прочее. Она и одевалась как-то вызывающе, в смысле всяких цветных бантов и кружев. Также оригинально всегда одевался и Тота, и было видно, что он не от этой женщины – Тота по-мужски был очень симпатичным. Высокий, тонкий, пластичный. Он всегда улыбался, даже когда танцевал. А танцевать он умел и любил это делать. Он был создан для танца.
В Грозном был Дом культуры имени Ленина, рядом со стадионом имени С. Орджоникидзе, и в этом ДК имени Ленина диск-жокеем был наш друг Алик Маркарян из «Барского» дома. К нему в ДК мы часто ходили на дискотеки, и считалось, что повезло, если в тот вечер там появлялся Тота Болотаев.
Когда появлялся Тота, все расходились. Все! И не потому, что выглядели на его фоне циркулями, а потому, что хотели его танцы смотреть.
Мне кажется, что Тота дома или ещё где репетировал новый танец, а потом оценивал реакцию публики. Мы ему аплодировали. Ему это нравилось. Помню, как-то на дискотеке появилась какая-то полупьяная публика (рядом был ресторан «Терек») и какой-то колхозник крикнул: «А лезгинку могёшь?»