– Кто первый?

Артур едва успел припарковаться, как дети уже выскочили на улицу и помчались к ларьку.

Время между десятью вечера и пятью утра было источником вечных тревог для жителей Шуто-Плейс, на которых лежало нелегкое бремя охраны порядка в собственном районе. Ночь вызывала у людей массу противоречивых мыслей, правила без конца пересматривались. Соседи десятилетиями спорили из-за уровня шума: какое количество децибелов считается допустимым после захода солнца? Этот стандарт касается только проигрываемой музыки или домашних ссор тоже? И можно ли вообще принудить людей к тишине в темное время суток? А как быть с уличными вечеринками? Сосед шел войной на соседа ради права стеречь его сон. Один такой давний спор на днях разрешился (впрочем, без малейшего участия Артура, который даже не голосовал): конкурирующие проблемы уличной безопасности и светового загрязнения окружающей среды удалось решить посредством полного демонтажа фонарей и установки двадцати шести телефонов для вызова экстренных служб, освещающих ночную тьму насыщенным лазурным светом.

Артур откинулся на спинку сиденья, впервые за долгое время ощутив некое подобие облегчения. Удовлетворения. Весенние каникулы закончились, уик-энд тоже. Завтра дети уедут. Пока он был доволен тем, как развивались события. День с Итаном прошел хорошо, пусть причины ему до конца неясны (Артур считал, что ему не за что было просить прощения, но ладно, так и быть, прощение заслужено), а с Мэгги… Попробуй разберись. Вроде бы она неплохо провела время в приюте, да, определенно неплохо, и фотографии, кажется, попали в цель. Удалось рассказать ей про Зимбабве – тоже плюс. Хотя она и так все знала, рассказ о тех событиях от лица самого Артура дорогого стоит. Главный посыл: оптимизм и надежда. Желание творить добрые дела. Быть добрым. У них с дочкой много общего. Вернее, было много общего – до того, как она появилась на свет. Какая странная трагедия, что этим людям – тридцатилетнему Артуру и двадцатилетней Мэгги – так и не довелось встретиться…

Артур представил жизнь после выплаты ипотечного кредита. Ульрика переедет к нему, он окончательно смирится с отказом университета заключать с ним бессрочный контракт и будет пожинать плоды ее успеха, наблюдая, как она занимает все более высокие места в замысловатой дэнфортской иерархии. Он выдернул телефон из зарядки и набрал Ульрику.

– Алло, – сонно, сквозь ком мокроты простонала та в трубку. – Артур, что случилось?

– Этот дом… Просто нечто. Зачем я вообще оттуда уехал? Он такой большой! В сто раз больше твоей квартирки. Знаешь, я смогу работать в одной комнате, а ты в другой – мы и видеть-то друг друга не будем!