– Раз он говорит, что все нормально, значит все нормально, – дрожащим голосом проговорил Артур. А потом с надеждой спросил: – Может, он не хочет это обсуждать?

Итан пожал плечами:

– Как срастется, так срастется…

– Я ужин приготовил, – сказал Артур, нагибаясь за половником. – Может, начнем…

– Бред какой-то. – Мэгги помотала головой.

– Все уже готово. Давайте садиться.

Итан ушел в ванную и вернулся с торчащими из ноздрей белоснежными цветочками туалетной бумаги. Все сели за стол. Мэгги демонстративно повернулась спиной к фотографиям. Артур водрузил кастрюлю на подставку для горячего и половником разложил по мискам чили.

– Вкусно, – сказал Итан, взяв в рот одну ложку.

– Может, от горячего хоть нос немного разложит, – сказал Артур. – Рад, что тебе нравится. А тебе как, Мэгги?

– Ну да, – вздохнула та. – Неплохо.

После ужина Артур настоял, чтобы все сели в машину.

– А куда мы едем? – спросила Мэгги. – Скажи, что в больницу!

– Со мной все хорошо.

– Слышала? С ним все хорошо, – буркнул Артур. – Нет, нет, я выбрал местечко повеселей.

– Ладно. Но я поеду сзади, рядом с Итаном. Не нравится мне все это. Ему явно надавали по башке. Хочу рассмотреть поближе.

Артур ехал на юг, а дети перешептывались на заднем сиденье. Они, сами того не ведая, заняли традиционную семейную позу: отец впереди, дети позади. Только пустое пассажирское кресло напоминало, что чего-то не хватает.

Мэгги щупала Итана, пытаясь понять, что у него с носом. Тот отбивался стандартными «не волнуйся» и «все хорошо». Однако стоило им свернуть на Арсенал-стрит и проехать по мосту над сортировочной станцией и дренажным каналом, перепалка сзади резко прекратилась. Артур готов был поклясться, что дети разинули рты от удивления. Они поняли, куда едут. Артур выехал на Мать Дорог – шоссе 66, – пролетел мимо магазина «Католик супплай» и студии загара, после чего свернул на крошечную парковку перед гордым ларьком, торговавшим замороженным заварным кремом.

Сколько раз он ездил по этому пятнадцатиминутному маршруту? Вперед-назад, туда-обратно? У их семьи была такая традиция: в понедельник вечером они ели вкуснейшее мороженое из этой лавки, чтобы как-то скрасить возвращение в школу и на работу. Традицию придумала Франсин.

Артур ездил сюда тысячи раз. Даже подумать страшно. Мир так огромен и разнообразен, в нем столько новых мест и людей, однако Артур провел изрядную часть своей жизни, курсируя туда-сюда по одному короткому маршруту. Скинкер, Маккосланд, Арсенал, Джемисон. Джемисон, Арсенал, Маккосланд, Скинкер. Открытое небо, редкие деревья, парковки. Массивные бетонные эстакады. Сколько часов в общей сложности он провел на этой дороге? Сколько потратил времени? Что мог бы успеть за эти часы, если бы распорядился ими иначе? Чего мог добиться, кем мог стать, что мог увидеть вместо этих четырех асфальтных полос, искусственных насыпей и глыбистых эстакад? А ведь огромная часть взрослой жизни, родительства состоит из одних и тех же четырех-пяти действий, повторяемых снова, снова и снова. Почему? Почему люди так живут?