– Так вы сейчас составите и подпишете акт? – вскричал король.

– Да, Ваше Величество, а вы между тем потрудитесь подписать это повеление.

– Нет, господа, я прежде всего хочу отпраздновать свадьбу.

– Почему же так, Ваше Величество? – вскричал архиепископ с беспокойством. – Это очень задержит дело!

– Ничего, – сказал король. – Я хорошо понял ваши слова и, если в моем намерении есть грех и требуется искупление, то я хочу сперва согрешить, а потом уже искупить. Поэтому я думаю подписать это повеление по выходе из церкви. Так поспешите же, отцы мои, кончить дело; ведь вы согласны?

Советники переглянулись со смущением, которое еще более увеличилось, когда король твердо объявил, что не намерен ничего подписывать, ни заниматься какими бы то ни было делами до своей свадьбы; они полагали, что у короля есть подозрение и он не знает. Ничего не бывало: он просто спешил.

– Ну что же, господа? – спросил он, заметив их смущение.

– Тут есть некоторое затруднение, Ваше Величество… – сказал инквизитор.

– Какое еще затруднение? – вскричал король, бледнея.

– Ваше Величество полагает жениться на христианке?

– Конечно. А разве герцогиня Сантарем не христианка?

– Нет, Ваше Величество. Она… мавританка.

– Мавританка! – вскричал король с ужасом.

– Она дочь Деласкара д’Альберика из Валенсии и воспитана в своей вере.

– К счастью, – прибавил Лерма, – мы успели собрать справки и тем спасти Ваше Величество…

– Вы хотели заставить меня подписать изгнание, а может быть, и смерть той, которую я люблю? Я знаю, вы не любите королев Испанских! – вскричал король. – Но, господа, мы рассмотрим, действительно ли Богу угодно, чтобы я отказался от своих желаний, или будет ли приятно ее обращение герцогине Сантарем… Тогда, я думаю, нет никакого препятствия нашему союзу.

Советники вздрогнули.

– Но, – продолжал король, – знайте, что я не стану угнетать женщину, достойную моей руки. Я уважаю ее, буду защищать также и ее братьев и никому не позволю притеснять их.

– А я, – вскричал архиепископ, – не допущу Ваше Величество до отлучения от церкви!

– Мы обязаны заботиться о спасении вашей души! – прибавил инквизитор.