– А, хорошо. По-моему, он замечательный человек. И я так счастлива, что ты начал бывать в церкви.
Ричард не разделял ее радости.
– Вижу, ты уже втянулся. Скоро начнешь находить убедительные причины для воздержания – не только для себя, но и для меня, если уж на то пошло.
– Нет, не начну. – Они тайком сговорились насчет сигарет, каждую неделю он покупал полбутылки виски, якобы поделить поровну с Ричардом, но в действительности сам хитрил и пил холодный чай.
Отцу Лансингу он объяснил, что пока не хочет никому рассказывать о своих намерениях. Он уже начинал спорить со священником, а однажды, явившись к нему, как было условлено, и не застав его на месте, пришел в ярость – что сразу понял отец Лансинг при следующей встрече.
– Вы злитесь на меня за то, что у меня нашлись другие дела. Но почему? Неужели вы важнее других людей?
– Вы могли бы известить меня.
– Да, мог бы. Я был в больнице и не хотел оставлять человека, к которому приходил. Это к вопросу о видимости.
– Ясно.
– Нет, вам не ясно, но потом будет.
Проехали поворот на улицу Полли. Он присмотрелся, пока автобус ехал мимо, но так и не понял, разглядел ее дом или нет.
Приезжать на свадьбу ему не хотелось, а когда отец Лансинг спросил, почему, он объяснил, что боится чувств, которые может испытать.
– Если в этом все дело, вам определенно лучше съездить туда. И потом, как же ваша кузина? Вы же говорили, что она очень к вам привязана – разве это не значит, что она хотела бы видеть вас там?
– Да, но мне кажется, это не самое важное.
– Самое важное – это вы, да? Ваше духовное состояние?
Он молча смотрел на друга, очутившись в тупике, потому что, в отличие от отца Лансинга,
– Я стараюсь воздерживаться, – наконец промямлил он.
– А, вот оно что. Беда в том, что в этом-то и проявляется ваша духовная гордыня – можно сказать, что хочет, то и творит. Бог обойдется и без вашей гордости за то, что вы его любите. – Но все это было сказано с такой добротой, что Кристофер обнаружил, что мог бы вынести поездку.
– Теперь понятно, – сказал он. – Я поеду.