Лиза, хоть и сама устрашенная и трусившая, самым энергичным образом воспротивилась уговорам Аннерль. О возвращении в Прагу не может быть и речи, эту идею пусть Аннерль раз и навсегда выбросит из головы. Из-за глупых сплетен мужлана-кучера, из-за каких-то бабьих толков о привидениях оставить это надежное пристанище, этот гостеприимный дом и отдаться в руки жестокого, беспощадного неприятеля — нет, Аннерль не может советовать этого всерьез! Аннерль может говорить что угодно и бояться чего угодно — она, Лиза, мать и знает свой долг перед ребенком. Еще раз подвергнуть невинного младенца тяготам долгого пути, чтобы потом в Праге его замордовал какой-нибудь пьяный солдат, — да что это Аннерль воображает!

Они начали спорить, конечно, тихонько, шепотом, чтоб не вызвать ночных привидений; пока они шушукались, внизу послышался нестройный гул голосов. «Вернулись!» — подумала Лиза. Ноги ее задрожали, сердце сильно забилось; перетерпев страх и раздражение, с натянутыми нервами, она вдруг без всякой причины, но с твердой убежденностью сказала себе, что сейчас должно произойти что-то особенное, небывалое.

И это действительно произошло.

Лестница, ведущая на их этаж, чуть скрипнула под легкими торопливыми шагами, потом эти шаги направились к Лизиной комнате и замерли перед дверью. В чернильно-черной тьме появилась под дверью тоненькая полоска света и послышался легкий стук. Лиза с трудом произнесла «Herein!»[46] — горло ее сжалось, а губы одеревенели; дверь медленно открылась, и на пороге стал Оскар Дынбир, освещенный пламенем свечи, которую он держал в левой руке.

Вид обеих женщин, стоявших у окна, прижавшись друг к другу, как испуганные дети, поразил его; с веселым удивлением он спросил, отчего дамы сидят впотьмах, — вероятно, сумерничают? Говорил он по-немецки, то ли потому, что Лиза по-немецки пригласила его войти, то ли из вежливости по отношению к Аннерль. Но Лиза, бледная, словно завороженная его появлением, все молчала и только смотрела своими черными очами на его красивое, улыбающееся лицо; тогда старая дева взяла на себя труд отвечать и бойко, вызывающе, заявила, что действительно они тут сумерничали и говорили о привидениях. И будто в этом доме водятся духи, будто тут вызывают души умерших — правда ли это?

Покоробленный развязностью подчиненной особы, Оскар Дынбир подчеркнуто помолчал, прежде чем холодно ответить, что это правда. Затем, другим, гораздо более оживленным тоном, он обратился к Лизе и сказал, что внизу собралось несколько друзей, чтобы проделать увлекательный и в высшей степени актуальный эксперимент: они хотят вызвать дух какого-нибудь солдата из тех, что пали под Градцем Кралове, и расспросить его, как там все происходило. Может быть, милостивой пани интересно будет принять участие в этом сеансе?