«А я? Где мое место? А я тот самый главный вал, который толкает общее движение… Скорее всего, этот коллектив можно представить как ходовую танка. Как гусеницу… А… к черту! Хватит рисовать схемы! Надо действовать. И решать самую главную проблему. Где взять уран?»

* * *

Урана было мало. В 1943 году хотели купить его даже у американцев. Написали им лукавое, якобы невинное предложение. Мол, уран нам нужен для производства особых сталей. Американцы так же лукаво ответили: «Нам он нужен самим. На изготовление реактивных снарядов

и самолетов реактивного действия». В общем, поморочили друг другу голову.

А справка, подготовленная Махневым для наркома, свидетельствовала, что дела плохи, просто плачевны.

«За два истекших года из-за недостаточного внимания к этому вопросу и плохого материально-технического оснащения геологоразведочных партий разведка урановых месторождений почти не сдвинулась с места.

Урановая промышленность в настоящее время базируется только на четырех месторождениях (Табошар, Майли-Су, Уйсурай и Адрасман) с очень ограниченными разведанными запасами урановых руд (173 700 тонн руды с общим содержанием 240 тонн окиси урана). Свыше 10 других месторождений, где найдены проявления урана, вовсе не разведаны…»

Вот такая картина. После Хиросимы и Нагасаки всех так подстегнуло, что Берия взял всю эту работу под крыло своего ведомства, НКВД. И начал разворачивать ее по-настоящему широко, масштабно.

Буквально через считаные месяцы руководство атомного проекта, Ванников, Курчатов и Первухин, доложили ему:

«В 1946 году геолога-поисковыми работами месторождений урана занято около 320 партий в районах Средней Азии, Казахстана, Кавказа, Сибири, Дальневосточного края, Алтая, Украинской ССР, Урала, Приполярного и Полярного сектора СССР.