Пройдет время, и саксонский «Висмут» станет ведущим предприятием военной индустрии. Но Лаврентий Павлович еще об этом не знал.

* * *

Колеса застучали на стрелках, за окнами его вагона показались развалины Берлина, среди которых копошились люди.

На вокзале Берию встретил начальник Берлинского гарнизона, руководитель Советской военной администрации города генерал-майор Александр Георгиевич Котиков. Берия только глянул на него — круглолицего, розовощекого мужчину в элегантном кремового цвета мундире из кашмирского шелка, на его темно-синие прекрасные брюки с лампасами — и сразу понял, что перед ним человек легкий, любящий жизнь во всех ее проявлениях.

Действительно, разговор по дороге в комендатуру у них пошел о вещах весьма далеких от тех забот, что привели сюда Берию. Котиков рассказывал о немцах, об их жизни и быте.

— Ну и о чем они чаще всего говорят? — спросил его Лаврентий Павлович.

— О жизни в разных оккупационных зонах. Спорят, где лучше — у нас, французов, американцев или англичан.

— Где лучше? Я слышал, тут говорят много хорошего о «тарелке Котикова».

— Чаще всего они сходятся на том, что лучше жить там, где лучше питание и снабжение, — уклончиво ответил генерал. И перевел разговор на памятник нашим воинам-освободителям, который будет поставлен в Трептов-парке.

Тут в Берии проснулся живой интерес архитектора. И из разговора он узнал, что Котиков сам искал место для памятника. Встречался со скульптором Вучетичем. И более того, спасенную немецкую девочку скульптор лепит с его, Котикова, трехлетней дочери.

— А что, немецких детей нет? — спросил Берия.

— Дети быстро растут, меняются, — ответил тот.

Так, под необязательный разговор они прибыли в Межсоюзническую комендатуру — трехэтажное краснокирпичное здание в тихом районе Берлина.

Еще со времен расследования дела о смерти Гитлера и Евы Браун Лаврентий сильно интересовался психологией немецких женщин. Как она сформировалась? Изменилась ли за годы нацистской диктатуры? В связи с этим ему хотелось посмотреть своими глазами на фюрербункер, в котором окончил свои дни бесноватый Адольф Шикльгрубер и его пассия.

Ну, если такой человек выразил пожелание, то оно будет исполнено немедленно. Тем более что другого раза может и не оказаться. Уже давно хотят снести, взорвать бункер. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Чтобы никакой памяти не осталось.

Котиков сам взялся сопровождать маршала, а для ответов на вопросы Берии по женской части пригласил в поездку еще полковника медицинской службы. Это была женщина, одетая в мундир с бирюзовыми погонами, на которых кроме офицерских звезд красовалась змея, обвивающая чашу, «старая советская интеллигентка». Усталые глаза, лицо без макияжа, берет, под ним незатейливая прическа «пучком». Форменная юбка. Судя по всему, она много курила. Этакая трудовая «рабочая лошадь». Такие в годы войны не покладая рук пахали в госпиталях, эвакопунктах, прачечных, санпропускниках и прочих местах, где скапливались раненые, больные, завшивевшие, огрубевшие люди. Доктора-полковника звали Надежда Павловна. Она оказалась бесценным источником информации для любопытствующего Берии.