Не прошло и двух минут, как девушка нагнала всадника, ехавшего уже медленным шагом, и прошептала:

– Персон!

– Моя дорогая Вероника, – произнес всадник, – я все же нашел возможность явиться сюда.

Молодой человек схватил руку Вероники, и оба они помчались по направлению к лесу.

Между тем охотники, гоняясь за дичью, проехали довольно значительное пространство. Затравленные животные пытались частью обратно вернуться в лес, частью мчались к берегу реки, но лишь немногие решались пускаться вплавь, большинство же принуждено было возвращаться обратно, и охотники подстрелили многих из них.

Наконец Бастиан объявил, что напал на следы волка. По его сигналу наиболее отважные охотники приблизились к густым зарослям, где терялся след волка. Собак было немного, и все они были рассеяны по разным сторонам; когда же удалось созвать некоторых, то их никак нельзя было заставить проникнуть в кусты.

Стали стрелять из ружей и пистолетов наугад, и действительно, удавалось спугнуть волка, но он тотчас же отыскивал себе новое убежище такого же рода, а охотники, пускавшиеся за ним с громкими криками, в сущности топтались все на одном и том же месте. Так повторялось более десяти раз, как вдруг волк снова выскочил, чтобы отыскать себе новое убежище, и некоторые из наиболее страстных охотников попытались загородить ему дорогу. Среди них находился и лэрд Бэллинэгем. Зверь был уже ранен, а следовательно, очень возбужден; он озирался, отыскивая прогалину, куда бы мог проскользнуть, но, не найдя выхода, сделал отчаянный прыжок и кинулся на одного из всадников.

Еще момент – и волк очутился возле лошади старого лэрда; конь поднялся на дыбы, раздался отчаянный крик лэрда, послышались еще возгласы, но все, казалось, были парализованы от страха и не двинулись с места.

Только один старый мельник, Бруф, явился исключением. Он не потерял присутствия духа, пришпорил своего коня, приблизился и метким, ловким ударом своей сучковатой палки размозжил голову волка с такой силой, что мозг разлетелся брызгами, а вслед за тем с громким стоном рухнул на землю безжизненный труп хищного зверя.

Бруф действовал с такой же быстротой, как и затравленный зверь; один момент промедления – и волк перегрыз бы горло своему противнику, теперь же он оказался цел и невредим.

– Благодарю вас, – сказал мельнику лэрд, бледный как смерть, – я вам этого никогда не забуду.

– Сейчас или никогда! – пробормотал мельник и затем произнес громко: – Милорд, мой племянник провинился, оказав сопротивление; я прошу вас, избавьте его от наказания!

Лэрд хотел ответить, но Бастиан поспешил заметить: