– Если ваше присутствие повлияет на ход событий в неблагоприятную сторону – а так вполне может случиться – и станет известно, что вы действовали вразрез с настояниями повитухи, ваш хозяин вряд ли скажет вам спасибо.

Тот заколебался. Даже он не мог отрицать, что в вопросах деторождения слово женщины весило больше слова мужчины. Стражник обернулся к секретарю.

– Вся ответственность на тебе, Жубер, – процедил он. – Твоя жена все это затеяла. Будешь ждать у порога! И не вздумай закрыть дверь.

– Как вам будет угодно, – кротко отвечал Бернар.

– Чтобы меня вызвали сию же секунду, как будут какие-нибудь новости, – сказал капитан, снова оборачиваясь к Флоранс. – Я настаиваю на этом. Сию же секунду.

Она бесстрашно встретила его взгляд:

– Я вызову вас, когда вам будет что сообщить вашему хозяину, и ни минутой раньше.

– Дверь должна оставаться открытой, ты меня слышала?

– Я вас слышала.

Удостоверившись, что он ушел, Флоранс вздохнула с облегчением. Они переглянулись с Сесиль Кордье, гадая, какую цену придется заплатить за эту маленькую победу. Потом очередной жалобный крик заставил обеих вернуться к постели роженицы.

– Задерните полог, – велела Флоранс.

После долгих двенадцати часов родовых мук три женщины начали понимать друг друга без слов. Простыни в очередной раз сменили, грязную солому собрали с пола и постелили свежую, но запах крови по-прежнему стоял в воздухе. То был запах смерти. Когда пришла следующая схватка, Маргарита не могла даже стонать.

Трамонтана – холодный ветер с северо-востока – крепчала, со свистом врываясь сквозь щели в ставнях и хозяйничая в камине, отчего по комнате гуляли вихри из пепла, похожие на черный снег. Внезапно Маргарита подняла опущенные веки и устремила взгляд прямо перед собой. Глаза у нее были необыкновенные, полная противоположность друг другу: один васильково-синий, другой – цвета рыжей осенней листвы. Их уже начинала заволакивать предсмертная пелена.

– Флоранс? Флоранс, моя дорогая подруга, ты здесь? Я ничего не вижу.

– Я здесь.

– Мне нужно написать… ты можешь принести мне…

Флоранс кивнула, и Сесиль, ни слова не говоря, подошла к секретеру, за которым недавно сидел Бернар Жубер. Она взяла перо и бумагу с гербом де Брюйеров и поспешила обратно к кровати.

– Если хотите, я могу написать под вашу диктовку, – сказала Флоранс.

Маргарита покачала головой:

– Это я должна сделать собственноручно. Можете помочь мне сесть?