Он передал нам целую пачку фотографий с ликами смерти. По большей части это были раскопки братских могил. Я никогда не забуду это тошнотворное слайд-шоу: десятки эксгумированных трупов, оскаленных, полуразвалившихся, пепельного цвета. Мы передавали эти страшные фотографии друг другу с неподдельным трепетом, а в это время дядечка как-то странно улыбался.

— И много таких могил вдоль дорог? — спросил я.

— В степи срезают дёрн и откладывают в сторону, — оживлённо рассказывал он; пятизвёздочный коньяк таял на глазах, и даже его глухой шепелявый голосок зазвучал на высокой ноте. — Потом закапывают трупы, посыпают сверху негашеной известью и накрывают дёрном. Через пару дней вы не найдёте на этом месте никаких признаков раскопок, и животные не лезут, потому что запах извести их отпугивает. В Брянских лесах, в Волжских степях, везде этого добра полно. Самый страшный район — это Самарская область. По трассе М5 поедете?

— Да, конечно.

— Спаси и сохрани вас Господь, — сказал «важняк» очень тихо и спрятал страшную папку в кожаный портфель.

И вот мы — на трассе М5. Нас догоняет старый «фольксваген». Он равняется с нами бок о бок, почти впритирку, и мы видим внутри тревожных людей, которые машут нам руками и требуют остановиться.

— Народное ГАИ, блядь, — цедит сквозь зубы Юрка, втаптывает педаль газа в пол, и наша «ладушка» начинает медленно разгоняться.

Я лезу в укромное место под панелью, где спрятан ПМ-8. Чёрная иномарка быстро догоняет нас, словно пиратский фрегат, — это специальная машина, заточенная под бандитское ремесло. Видно, что она неоднократно ходила на «абордаж», поскольку у неё нет переднего бампера и разбита правая фара, она вся помятая, поцарапанная, тонированная в хлам, и я бы даже сказал — зловещая. Она поравнялась с нами и летит по встречной полосе. Я вижу их озверевшие морды и налившиеся кровью глаза. Они что-то кричат и машут руками.

— Стреляй в воздух! — кричит Юрка. — Это их отпугнёт! Они не будут нарываться на пулю!

— Нельзя! А если у них — «поливайка»! Лучше притормаживай! — кричу ему в ответ, но он будто не слышит меня — топит и топит насколько это возможно, воткнув педаль газа в пол.

— Тормози! Будем разговаривать! — кричу ему в самое ухо, и похоже, тоже самое ему кричат бандиты, но Юрка очень упрямый, или просто напуган, и продолжает выжимать из нашей русской «кобылки» последние обороты; она визжит как недорезанная свинья, и стрелка тахометра ложится на красную отметку.

— Ты с ума сошёл?!! — орёт Платонов во всю глотку. — Я не хочу лежать под белым известковым саваном!!! Я домой хочу!!!