— Какое?

— Сдаётся мне, что у нашей Ирочки — клитор сантиметров пятнадцать в эрегированном состоянии.

— Ты хочешь сказать, что она гермафродит?! — почти закричала Анюта.

— Тихо. Не ори, — зашипел я. — Ирка смотрит.

— Идём уже, Ирин… Идём! — Я помахал ей рукой.

— Хватит курить, — сказал я, и мы двинулись дальше.

— Эко тебя нахлобучило, — бухтела Анюта у меня за спиной. — Она говорила мне, что занималась бодибилдингом на профессиональном уровне. Была серебряным призёром чемпионата России. Снималась даже в каких-то спортивных журналах. Принимала гормоны, о чём сильно раскаивается, потому что не может родить ребёнка.

— И не уговаривай меня, — отшучивался я, — не хочу я твою подругу. Мне не интересны женщины, которые занимаются мужскими видами спорта и при этом употребляют тестостерон. Мне кажется, что эти девочки не совсем девочки. Это просто мужики, которые по недоразумению попали в женское тело. Как писал Зигмунд Фрейд — психологический гермафродитизм. Я совершенно уверен, что к таким химерам испытывают влечение мужики, которые сами находятся в промежуточном состоянии, и я думаю, что таких чудаков немало скрывается за личиной традиционной сексуальности. Короче, не люблю я таких маскулинных баб…

Я сделал небольшую паузу и молвил с придыханием:

— Другое дело — ты.

— А что я? — спросила кокетливо Анюта.

— Ты изящная, почти прозрачная, нервная, порочная… И что самое главное — женственная.

— Эдуард, я правильно тебя поняла: ты хочешь меня трахнуть?

Похоже, этот вопрос был для неё риторическим.

— Ну почему сразу же трахнуть?! — возмущённо воскликнул я. — Чёрт побери! Вокруг — сплошные эмансипе! Куда от вас деваться?!

— А чего ты хочешь? — спросила она с ухмылкой. — Романтики? Хочешь предложить мне большую и чистую любовь? Или может быть — замуж?

— Не знаю, — ответил я. — Мне хочется какой-то новизны.

Я задумался, а она выжидающе смотрела на меня.

— Для меня любовные отношения — это феномен. Мы называем себя людьми, но мало чем отличаемся от животных. Всё как-то рефлекторно, предсказуемо, как у собак: понюхали друг у друга под хвостом, пожрали вместе, потрахались и разбежались в разные стороны. Ты уехала в Сургут, я — в Нижний Тагил. А смысл какой в этом? Через полгода я даже не вспомню, как тебя звали.

Когда я это говорил, то состроил такую грустную физиономию, что и она перестала улыбаться, а я подумал в тот момент: «Ага, вот она уже попала в орбиту моего влияния… Моя девочка».