Светлый фон

— Я не могу их просто так отпустить.

— Тебе итак фартонуло соскочить. Всё уже в прошлом, Эдуард… Просто уезжай в Тагил и забудь.

— А эти твари будут разгуливать по земле? Будут убивать и насиловать?

— Ой! Не сгущай краски! Пускай этими отморозками занимаются соответствующие органы, а ты не обязан. Тебя никто не уполномочил бороться с преступностью. Впишешься в эту историю — и угреешься сам. Или тебя уже наверняка грохнут. Возможно, люди очень опасные, ведь ты их совершенно не знаешь.

— Я тебя понял, Андрюха. Такой здоровый конформизм. Да? Моя хата с краю — ничего не знаю. Проще сделать вид, что ничего не было.

Я задумался на секунду и уверенно сказал:

— Я их сам найду.

— У тебя на это два дня, — сдавленным голосом сказал Калугин и поднялся с кровати. — Но если ты попадешь в историю, на меня не надейся. Я тебя вытаскивать не буду.

И тут мы встретились глазами…

В тот момент абстинентное сознание сыграло положительную роль в моём восприятии происходящего. Мы всего лишь встретились глазами, и вся эта шарада сложилась сама собой. В одну секунду я распутал этот клубок. Господи, какая простота! Я даже увидел на мгновение, как этот демон выходит из своего подъезда в Небуге, на той же улице или в соседнем дворе. В лучах восходящего солнца я увидел радугу и ракету на детской площадке, увидел летящие по ветру простыни, словно стаю белых лебедей, увидел его обезьяний профиль под козырьком кожаной кепки, и на заднем плане мелькнула тёмно-синяя «девятка». А ещё в тот момент я понял, что этот зловещий персонаж — всего лишь марионетка в чьих-то руках. У меня возникло впечатление, что его намеренно подставляют под меня, но я не исключал иной подоплёки: вполне возможно, что меня подставляют под него. Я хотел сыграть с ним в русскую рулетку: после нашей встречи должен остаться только один из нас.

его

— Ну хотя бы одну передачку с Ленкой соберите, — на полном серьёзе попросил я, с трудом выползая из-под одеяла. — А теперь мне нужно поблевать, побриться, смыть с себя всю эту запойную накипь. Иди, Андрюша, иди… Мне неловко.

У меня были непривычно тонкие ноги и грязные плавки. Калугин смотрел на меня с удивлением и жалостью.

— За прошедшую неделю от тебя ничего не осталось, — молвил он в полголоса. — Ты горишь как свеча.

— Нормально всё.

— Как ты собрался с кем-то разбираться в таком состоянии?

— Ты не представляешь, насколько быстро я восстанавливаюсь. К вечеру я уже буду в отличной форме. Нужно поесть, искупаться в море, и главное — посрать.

— К твоему сведению, на море — сильный шторм, — сообщил Калугин.