Ромео рассмеялся:

– Как бы не так. Я выйду из тюрьмы до того, как вы умрете от высокого давления и язвы. И буду разгуливать по улицам Рима, когда вас похоронят на семейном кладбище. А потом приеду туда и спою ангелам, сидящим на надгробии. И буду насвистывать, уходя от вашей могилы.

– Я просто хотел, чтобы ты знал, что ты и твои соучастники покончат с собой, – невозмутимо продолжил Себедиччо. – Твои друзья убили двух моих агентов, чтобы запугать меня. Ваши самоубийства станут моим ответом.

– Я не доставлю вам такого удовольствия, – покачал головой Ромео. – Я слишком люблю жизнь. А мир так пристально следит за мной, что вы даже не решитесь дать мне пинка.

Себедиччо усмехнулся. В рукаве он припрятал туза.

Отец Ромео, который за всю свою жизнь ничего не сделал на благо человечества, из-за своего сына решился на поступок. Застрелился. Мальтийского рыцаря, отца убийцы папы, человека, ни в чем себе не отказывающего, сокрушило чувство вины.

И когда только что овдовевшая мать Ромео попросила свидания с сидящим в тюрьме сыном и получила отказ, пресса стала на ее сторону. Решающий удар нанес адвокат Ромео, заявивший во время телевизионного интервью: «Господи, да он просто хочет повидаться с матерью». Этот крик души нашел отклик не только в Италии, но и во всем западном мире. Многие из газет вынесли эту цитату: «ГОСПОДИ, ДА ОН ПРОСТО ХОЧЕТ ПОВИДАТЬСЯ С МАТЕРЬЮ!» – на первые полосы.

Что в принципе не соответствовало действительности: мать Ромео хотела повидаться с сыном, у него желания встретиться с ней даже не возникало.

Общественное мнение – великая сила, и правительству пришлось разрешить матери Джинджи свидание с сыном. От ярости Франко Себедиччо едва не выпрыгнул из штанов. Он-то хотел, чтобы Ромео находился в строгом заключении, не имея никаких контактов с внешним миром. Да как можно проявлять хоть каплю доброты к убийце папы? Но начальник тюрьмы принял иное решение.

Он пригласил Себедиччо в свой роскошный кабинет:

– Мой дорогой, я получил четкие инструкции, свидание будет разрешено. И пройдет оно не в его камере, где разговор можно записать на магнитофон, а в этом самом кабинете. Никаких подслушивающих устройств. Но последние пять минут репортеры зафиксируют на видеокамеры. Пресса всегда останется в прибыли.

– По какой причине разрешено свидание? – спросил Себедиччо.

Начальник тюрьмы одарил его той улыбкой, которую обычно приберегал для заключенных и тех сотрудников, которые сами становились похожими на своих подопечных.

– Сын хочет повидаться с матерью-вдовой. Святое желание.