– Вы спрашиваете, что будет, если попытка покушения на Кеннеди удастся? – ледяным тоном ответил Кли. – Так вот, я здесь для того, чтобы заверить вас – она не удастся. Какими бы хитрыми и смелыми ни были террористы, ничего у них не выйдет. А если они все-таки предпримут такую попытку и потерпят неудачу, а следы приведут к вам, вы будете уничтожены. Но в таких крайностях никакой необходимости нет. Я – человек здравомыслящий и понимаю вашу позицию. Поэтому и предлагаю обмен информацией. Друг с другом, не привлекая третьих лиц. Я не знаю, что предложил вам Одик, но моя ставка будет выше. Если Одик и его дружки одержат верх, вы все равно останетесь в выигрыше. О нашем разговоре он ничего не узнает. Если победит Кеннеди, вы получите надежного союзника. Я стану вашей страховкой от всех бед.

Султан кивнул, потом пригласил его на банкет. За едой забросал вопросами о Кеннеди. Наконец, помявшись, спросил о Джабриле.

Кли встретился с ним взглядом.

– Джабрилу не уйти от наказания. Если другие террористы думают, что смогут освободить его в обмен на каких-то заложников, скажите им, что об этом лучше забыть. Кеннеди не отпустит его ни при каких обстоятельствах.

Султан вздохнул:

– Ваш Кеннеди изменился. Такое ощущение, что он превратился в берсерка.[22] – Кли промолчал, а султан после долгой, долгой паузы продолжил: – Я думаю, вы меня убедили. Я думаю, нам стоит сотрудничать.

* * *

Вернувшись в Соединенные Штаты, Кристиан Кли первым делом поехал к Оракулу. Старик принял его в гостиной, примыкающей к спальне, сидя в кресле-каталке. На столике стояло все для чая, с другой стороны столика Кристиана ждало удобное кресло.

Оракул приветствовал его вялым взмахом руки, указал на кресло. Кристиан налил Оракулу чаю, положил на тарелку крохотный кусочек торта и сандвич с мизинец, потом налил чаю себе. Оракул пригубил чашку, съел торт. Они долго молчали.

Наконец губы Оракула чуть разошлись в улыбке.

– Из-за своего гребаного Кеннеди ты оказался по уши в дерьме.

Как всегда, ругательства, слетающие с губ глубокого старика, вызвали у Кристиана улыбку. Вновь он подумал, а не признак ли это старческого маразма, распада мозга. Иначе с чего это Оракул, который никогда раньше не позволял себе грязных слов, теперь только и сыплет ими? Он доел сандвич, отпил чаю и только потом спросил:

– Что ты имеешь в виду? Дерьма вокруг действительно много.

– Я говорю о взрыве атомной бомбы, – ответил Оракул. – Остальное не имеет значения. Но они обвиняют тебя в том, что на тебе лежит ответственность за гибель десятков тысяч граждан нашей страны. Вроде бы у них есть на тебя компромат, но я не могу поверить, что ты так глуп. Бесчеловечен – да, в конце концов, ты занимаешься политикой. Ты действительно это сделал? – В голосе звучало искреннее любопытство.