– Что? – Калла отняла полотенце от лица.

– Мне грозило небо в клеточку.

– За что?

– Нас разоблачили. Меня и миссис Муни. Как выяснилось, без режиссера я никчемный актер. И еще мундир этот твой затрапезный джаз-бэндовый тоже не очень помог.

Калла рассмеялась.

– Я забыла тебя предупредить.

– Да и не должна была. Мне и так рассказали. В пенсильванском Розето полно поклонников университетской футбольной команды и сопровождающего ее оркестра.

– Прости, прости, – хохотала Калла.

– Ну вот. Твой отец от души повеселился бы над моим наказанием. Будем считать это искуплением грехов.

– Что именно?

– Я отправляюсь в Италию строить дорогу до городка, где живет посол. Самозванство стоило мне всего – и денег, и времени.

– А ты умеешь строить дороги?

– Научусь. Надо попробовать. Я ведь играть тоже не умел, пока не начал. Там увидим. – Ники отобрал у Каллы полотенце. – Хватит, давай выйдем на воздух.

Когда они вышли на Эллсворт-стрит, Ники взял Каллу под руку. Потом они повернули на Брод-стрит.

– Я знаю всех на этой улице. Даже песню сочинил об этом.

– Значит, ты еще и поешь?

– Не то чтобы очень.

Он затянул свою «фамильно-уличную» арию: