Он подошел к занавескам и закрепил их, заправив за крюк. Застекленные двери вели на балкон, Ники открыл их и вышел. Солнце взмывало над горой на востоке. Он представил кобальтовую синь Адриатики за горой и улыбнулся. Как же отличается эта поездка от той, первой, сразу после войны. Есть в мирном времени некая элегантность, обходительность, учтивость, что способен оценить только солдат, побывавший на полях жестоких сражений. Чайная ложка меда на горячем хлебе была золотом. Ледяная вода из родника, не замутненного ни серой, ни шрапнелью, – эликсиром. Чистейший воздух, шелестевший точно шелк, ласкающий женскую кожу, был наслаждением.
Италия изменила Ники Кастоне в лучшую сторону.
Он потянулся и вдохнул полной грудью. Если война выстроила мускулатуру его ног, то укладывание камней в Розето-Вальфорторе вылепило его руки. Епитимья придала ему сил, только подлинное раскаяние способно на такое. Грешник отбрасывает эгоистические побуждения, и тогда проявляется истинная цель.
Ники облокотился на чугунные перила террасы. Его бицепсы обрели точеный рельеф микеланджеловских статуй. Плечи раздались, талия сузилась, а сознание прояснилось. Работа над дорогой почти завершилась, а значит, скоро пора возвращаться домой. Нельзя сказать, что ему не терпелось покинуть Италию, но он был полон решимости взять все, чему он здесь научился, и изменить свою жизнь.
Урожай плодов со смоковниц на склонах холмов вокруг Розето-Вальфорторе был уже почти весь собран. Осень в Апулии – пора лихорадочных приготовлений к зиме: розетанцы засаливают и вялят мясо, варят твердые сыры, которые будут храниться долгие месяцы бесплодных холодов. Тем утром народ с корзинами наперевес рассыпался по холмам, снимая последние фиги с почти пустых ветвей. Часть будет порезана и съедена сейчас же. Ники довелось полакомиться фигами со свежей зеленью, лимонным соком и солью. Из нескольких бушелей в каждом семействе варили джем, а остальное высушивали, резали колечками и хранили в марлевых мешочках, чтобы потом испечь печенье с инжиром или подать с вяленым мясом, когда небеса разразятся снегами.
В дверь тихонько постучали. Ники откликнулся.
В дверях стоял посол. Счастье пополам с грустью сквозило в его взгляде, если такое вообще возможно.
– Пройдемся сегодня по новой дороге? – спросил его Ники, помогая себе жестами и мимикой.
Карло Гуардинфанте и Ники Кастоне повстречались при крайне странных обстоятельствах, но их сближало какое-то необъяснимое родство. Может быть, оба втайне тосковали по нерожденному брату, а встретившись, признали друг друга. Как бы то ни было, их дружба выросла и окрепла за эти месяцы так, что они сами удивлялись.