– Ага. И я пытаюсь прихватить лишнюю смену, когда могу, это дает мне свободные дни для прослушиваний.

– Смену?

– Ага, я же таксист, зарабатываю на жизнь.

– Это у тебя хорошо получается. И у тебя же есть медальон таксиста, почему бы им не воспользоваться.

– А каких людей я встречаю! Иногда срываю куш. Пару недель назад такси вызвала Китти Каллен. Лучшая здешняя певица, я думаю.

– Согласна. Она ни на кого не похожа.

– И какая красавица. Волосы черные, как у тебя. А душится «Английской лавандой», как кузина Эльза.

– Может, приедешь на Рождество?

– В этом году не получится. – Ники поморщился, когда выпалил эти слова.

Идея провести время с семьей бодрила, но он не мог решиться на это, не мог смотреть в лица Палаццини, которые надеялись на его успех больше, чем он сам. Если он приедет, то они постараются заманить его обратно на Монтроуз-стрит. Кузены все время за обедом в «Люхове» уговаривали его вернуться в Саут-Филли, но Ники не собирался сдаваться. Он был так же упрям, как и талантлив.

– Печально. У нас тут большая вечеринка для труппы двадцать третьего декабря. Все о тебе спрашивают.

– Спрашивают?

– У нас ты в качестве звезды. Вырвался из Филли – и прямо на Бродвей.

– Я только езжу по улице под названием Бродвей. На Бродвее я еще не играл.

– Но уже близко.

– Я там буду.

– Знаю, что будешь. Нужен только правильный режиссер, чтобы дать тебе правильную роль.

– Спасибо, что воодушевляешь, Калла.

– Каждому не помешало бы.

– Кто бы спорил, – засмеялся Ники.