– Все, кроме одной.

– Не томи. Я вся внимание.

– Меня.

– Побереги денежки. Это убыточное предложение. Даже кредитные акулы удирают, едва завидев мое приближение.

– Я в тебя верю.

– Я никогда от тебя ни гроша не возьму, зная то, что знаю. О долгах, о необходимом ремонте, о том, что нам нужно набрать зрителей, чтобы театр стал прибыльным. А это невозможно. Но спасибо тебе, что хотел попробовать.

– Я не хочу давать тебе какие-то деньги.

– Мудро.

Калла похлопала его по руке и снова вернулась к сэндвичу.

– Я хочу отдать тебе все мои деньги.

Калла снова впилась зубами в сэндвич.

– Калла, ты меня слышишь?

Она кивнула.

– Ты не в своем уме. – Она глотнула газировки из бутылки. – Что это вообще значит? Все деньги. Ты что, помирать собрался? У тебя больные почки или что?

– Калла, пожалуйста, прекрати есть хоть на минутку! – Он отобрал у нее сэндвич и положил на тарелку. Отодвинул бутылку содовой. – Я хочу стать твоей семьей.

Ники перегнулся через стол, взял лицо Каллы в ладони и поцеловал ее.

И когда его губы коснулись ее губ, звуки вокруг стали явственнее, громче. Она слышала радио в кафешке Сола, рокот подъезжающего грузовика, раскатистый смех из-за раздаточного окошка. Все это сливалось в некое подобие музыки, никогда прежде не слышанной. Она забыла про сэндвич, в ней пробудился голод по поцелуям Ники.

– Извините, мистер Карл. Это моя подруга Вив. Она тоже смотрит «Любовь к жизни». Она большая ваша поклонница.

– Я сейчас слегка занят, – сказал он, не открывая глаз, и снова поцеловал Каллу.