Василий воодушевился этими возгласами. Его глаза засверкали. Видя всеобщее внимание, он продолжал:

– Я знаю, что отец мой, пленённый покровительством татарского хана, готов служить ему и помогать. Но я не согласен с отцом и не стану выполнять его приказы, которые идут противу данной мною клятвы! Новгород будет свободным! И если, приехав сюда, мой отец привезёт с собой оковы и стыд для вольных людей, я не буду ему помогать.

– Нравится ему в Орде, с татарами, пускай к ним и едет! – завопил визгливый. – А если кому Александр нужен, так вот вам: я – тоже Александр! Готов быть у вас воеводою и посадником!

– А не рано ль ты на чужое место метишь, горластый?

С трудом продравшись сквозь мешающую ему толпу, на помост взобрался новгородский посадник.

– Я – посадник ваш, новгородцы! – закричал он. – Меня князь Александр сюда поставил, и я от него с вами говорю!

– А мы тебя слушать не хотим! – орали из толпы.

– Уйди, Михайло Степаныч! Уйди от греха!

– Послушайте! – не сдавался посадник. – Вас же обманывают, в грех вводят! От слепого бунта добра не будет! Надо признать то, что князь Александр признал давно: татары сейчас много сильнее нас. А воля сильных – закон благоразумия для тех, кто слабее. Если сейчас нужно смириться, придётся смиряться!

– Да его подкупили! – верещал визгливый. – Его подкупили наши враги!

– Его татары наняли! – орали из толпы.

Посадник пытался перекричать ревущую толпу, но уже безуспешно. Визгливоголосый по имени Александр толкнул его в спину, потом ещё раз, и тот упал вниз с помоста, в руки разъярённой толпы.

– Не надо! Не смейте! – с опозданием закричал князь Василий.

– Кто хочет, чтоб мы остались свободны?! – вопил визгливый. – Ко мне! Я соберу свой отряд, и пускай кто угодно попробует мне помешать!

Вскоре на помосте появились с десяток таких же дюжих парней. Они принялись скидывать с помоста всех, кто ещё пытался что-то возразить. А иногда, напротив, спрыгивали вниз и ловили недовольных происходящим. Недовольные, осознав опасность, попытались покинуть площадь, но в давке было не продраться сквозь толпу.

Юный князь в некотором оцепенении смотрел на происходящее. Вдруг кто-то с хохотом выкинул на помост оторванную, окровавленную голову посадника. Толпа завизжала от восторга.

И вдруг прозвучал предупреждающий крик:

– Князь Александр! Он с ратью уже у ворот города!

Опомнившись, Василий с трудом протолкался к краю помоста и спрыгнул на руки кому-то из своих дружинников, чтобы тотчас скрыться в толпе.

Александр Ярославич медленно шёл сквозь расступающуюся перед ним, как Чермное море, человеческую массу. Сразу стало тихо.