Александр поднялся на помост. За ним следовали боярин Фёдор, Сбыслав и татары.

– Где? – спросил Александр. – Князь ваш где?

– Недавно был! – послышалось из толпы. – Сбежал куда-то…

– Ну что? – глухо и яростно спросил Александр. – Чего добиваетесь, вольные мужи новгородские? Али не знаете, что в татарской неволе томятся тысячи русских людей? В чём упорствуете?

– Не хотим быть под погаными! – закричали из толпы, но уже не так громко и уверенно.

– Никаких численников не попустим! – подхватил кто-то, но на последнем слове поперхнулся.

– Молчать! – уже громовым голосом перекрыл шум князь. – Жизнь братий гибнет, а вы своих серебра да золота жалеете?! Смиримся, укрепимся Богом и Святой Софиею, верою и единодушием, покорностью и смирением!

– Нет! – завопили вновь несколько голосов. – Не будут поганые нас исчислять! Долой!

– Торгаши! – воскликнул князь. – Дешёвые торгаши! Если Бог послал мзду на нас всех, надо ей покориться! Мы никогда не будем свободны, если сейчас не сумеем проявить смирения!

– Не бывать нам под татарами!

– Не бывать!

Татарские численники опасливо держались за спиной великого князя. Тот вдруг заметил на помосте оторванную голову, наклонился, закрыл мёртвые глаза, перекрестился. Потом поднял взгляд:

– Кто это сделал? Я спрашиваю.

– Многие делали! – ухмыльнулся визгливый. – А с помоста сбросил я! Да! А где же твоя дружина-то, а, князь?

В толпе пронёсся ропот.

– С крысами можно справиться и без дружины.

Один удар окованной кольчужной перчаткой руки, и новоявленный «посадник» мёртвым рухнул на помост.

– Кто ещё?

– Я! – раздалось из толпы, и следом послышался характерный звон.

Боярин Фёдор, ахнув, бросился к Александру, заслонил его собой. И упал со стрелой в горле.