Александр обернулся, через силу улыбаясь:

– И то, поесть, что ли? Надобно бы согреться.

– Холодно? – всё с тем же оттенком тревоги, с которым последнее время воины следили за князем, спросил дружинник.

– Зябко, – делано равнодушным тоном отвечал князь. – По такой погоде, покуда домой доберёмся, как бы всем не занеможить.

Он принял из рук воина миску, взял хлеб. Сотворив крестное знамение, прочитал молитву, затем медленно, не без труда начал есть.

Неподалёку паслись привязанные к колышкам кони. Слышно было, как они хрустят стеблями пожухлой, примятой к земле травы. Где-то подала голос птица, судя по всему, уже ночная.

Из темноты, постепенно приближаясь, прорисовывались две фигуры. И тотчас раздались оклики караульных:

– Кто такие?

– Что надобно?

Всмотревшись, Александр различил двух мужиков, в кафтанах с поднятыми воротами, в войлочных шапках-колпаках. Они несмело переминались с ноги на ногу, глядя исподлобья на подошедших к ним дружинников.

– Крестьяне мы тутошние, – произнёс наконец старший.

– Какие такие тутошние? – негодующе воскликнуд присоединившийся к караульным Митрофан. – Нет же во всей округе жилья. Мы всё обсматривали. Откуда ж вы взялись?

Другой крестьянин, помоложе, постарался растолковать:

– Так мы ж… это… Мы за лесочком вон этим, в землянках живём. Деревня там у нас была, её татары давно уж пожгли. А мы остались. Податься-то некуда. Вот землянок нарыли.

Старший вновь подал голос:

– А что, правду у нас говорят, будто с вами сам князь Александр Ярославич едет? Невский?

– Правду, – возвысил голос Александр. – А что? Зачем я вам надобен?

Мужики то ли изумлённо, то ли испуганно смотрели на князя. Потом боязливо подступили ближе и, стащив с голов свои колпаки, принялись кланяться:

– Светлый князь, не гневайся!

– Что прийти посмели, не серчай!