– Нет. Потому что татары, которые указали мне, как найти его юрту, рассказали и о том, что именно и за сколько у него можно купить.

– Неужели татары тоже друг друга травят?! – скривился немец.

– Случается, – отвечал Сава. – Особенно среди знати. Когда речь о власти, например. Но чаще они травят крыс, которые губят собранное ими зерно и пакостят в лошадиных стойлах. А Гау этот обычно продаёт свои зелья живущим в Орде иностранцам.

– Например, папским послам?

– Возможно, им тоже.

Фон Раут туже затянул верёвки, которые крепили верхнюю часть шатра, и тоже подсел к очажку – греться.

– Сава, хорошо, что ты нашёл китайца. Хорошо, что сумел его разговорить. Но он наверняка сказал тебе, что ядов медленного действия не делает. Кому они нужны? Соперников в борьбе за власть нужно травить быстро. Крыс – тоже.

– Всё так. – Сава вытянул руки над огнём. – Гау не делает медленных ядов. Но указал мне, кто их делал.

– Ты сказал «делал»? – насторожился Эрих.

Сава кивнул:

– Да, Эрих. Жил здесь один старик-итальянец, тоже – лекарь. Вот он мог сделать всё что угодно, лишь бы хорошо заплатили. И по словам китайца, недавно купил себе новенький, очень дорогой шатёр и двух шестнадцатилетних невольниц.

– И не выдержал их ласк?

– Со стороны именно так и выглядело. Но, возможно, тот, кто его озолотил, опасался, что старик на радостях будет слишком много болтать. Так что спросить о противоядии больше некого!

Эрих покачал головой:

– Тот, кто заказал яд, знает всё о его действии. И о противоядии, если оно существует, тоже.

– И кто заказал? – сжимая зубы, зарычал Сава. – Иудей этот, что шныряет здесь, словно крыса? Ведь он?

На лице немца отразилось некоторое сомнение:

– Возможно, иудей, а возможно, иезуит. Как ни обидно, но иногда мне кажется, что это – одно и то же…

Сава стиснул кулаки, вновь сжал зубы, на этот раз так сильно, что они заскрипели. Потом не без удивления глянул на друга:

– Ого, как ты своих-то!