Девушка, которую вы видите на фотографии, к тому времени уже работала над серией коротких очерков. У них было общее название – «Дом на Манго-стрит». Я написала пятьдесят страниц, но все еще не воспринимала свою работу как полноценный роман. Она, скорее, походила на банку с лишними пуговицами, на потрепанную и украшенную вышивкой наволочку и расшитые монограммами салфетки, которые я приволокла из комиссионного магазина. Я писала и воспринимала написанное как «маленькие рассказы», хоть и чувствовала, что они связаны между собой. Тогда я еще не слышала о цикле рассказов. Я не читала ни «Героев майя» Эрмило Абреу Гомеса[27], ни «Лилус Кикус» Элены Понятовска[28], ни «Мод Марту» Гвендолин Брукс[29], ни «Руки моей матери» Нелли Кампобелло[30]. Я прочту их позже, когда у меня будет больше одиночества для того, чтобы читать.
Девушка, которой я когда-то была, написала первые три рассказа «Дома…» в Айове, всего за один выходной. Но так как учебная программа не включала в себя прозаические жанры, это не стало частью моей магистерской работы. Я предпочла не спорить – уж слишком сильно научный руководитель напоминал мне отца. И когда я не работала над стихотворениями, чтобы набрать баллы по учебе, то создавала эти короткие рассказы для того, чтобы сохранить душевный покой. Я делилась написанным с коллегами, например, поэтессой Джой Хархо или писателем Деннисом Матисом. Последний был родом из Иллинойса и удивлял всех огромной библиотекой.
Тогда, в 70-е, короткие очерки были популярны в литературных кругах. Деннис поведал мне о коротких, «укладывавшихся в ладонь», рассказах лауреата Нобелевской премии Ясунари Кавабаты. На ужин мы готовили омлет и читали друг другу вслух Гарсию Маркеса и Генриха Белля[31]. Мы предпочитали экспериментаторов: все они, кроме Грейс Пейли[32], были мужчинами. Впоследствии Деннис стал моим редактором, союзником и тем самым человеком, который мог выслушать и поддержать в минуты отчаяния.
Девушка на фотографии планирует выстроить свою книгу по подобию «Делателя» Хорхе Луиса Борхеса: чтобы истории отзывались в сердце, словно сказки Андерсена или поэмы Овидия, или запоминались, как статьи из энциклопедий. Она хочет писать рассказы, которые стирали бы границы между людьми, между элитарной литературой и массовой, между Нью-Йорком и вымышленной деревушкой Макондо, между США и Мексикой. Это правда – девушка хочет, чтобы авторы, которыми она восхищается, тоже ею восхищались, она хочет, чтобы простые люди, которые обычно не читают книг, полюбили ее произведения. Читатель должен понимать ее или не стыдиться того, что не понимает.