Весть о вылазке и о переходе в Багеровские каменоломни тревожно расползлась по подземелью…

2

В темном тупике, чуть освещенном лампочками, толпились люди. Они располагались со своими подушками, постелями, детскими колясками и люльками. Среди сундуков, нагроможденных узлов, мешков и корзин раздавался храп спящих и тяжелое сонное дыхание. Здесь еще ничего не знали об уходе. Кое-где среди этого сонного царства попискивали грудные дети, матери укачивали их, старались успокоить.

— Усю душу вымотало, проклятэ дитя! Совсем замучило, анахвемское! Тут и так уже сил нема, а батькови, черту, война нужна. Ось убьють його, а я з вами що буду робить? У людей умирают, а у мэнэ живуть, як кошенята…

Рядом молодая женщина ласкала ребенка и приговаривала:

— Та на, крохотка, сосы та росты скорей, Васько!

Высокая худая старуха с растрепанными волосами скребла тело; она то запускала пальцы в седые редкие волосы, то лезла за пазуху и бормотала:

— Ну, не дают же и минуты покоя! Нияк не засну! От лышечко! Уж все тело поразъело. Господи, та за що ты послав на нашу старость отаку муку?! Та я ж прожила со своим стариком по шестьдесят годов, та никому даже пальцем воды не помутила, а теперь такэ наказание! Сынив моих, ридных диток, на германський войни побылы, хата була, та и ту орудием завалили. И за що мука на нас такая легла?..

Старуха чесалась, шептала, крестилась, затем снова натягивала на себя старую, сильно отсыревшую, почти мокрую, одежду и пыталась заснуть.

В просторном тупике высокого туннеля пахло навозом, где-то кашляли коровы, стучали копытами лошади, глухо и робко пел петух. Сюда было стянуто все скудное хозяйство жителей каменоломен — резчиков камня, которые из поколения в поколение своими руками создавали эти туннели и никогда не думали, что им придется скрываться в этих темных, сырых, покрытых плесенью галереях.

Но вот подземелье загудело, зашевелилось, пришло в движение.

— Давайте сюда коптилки!

— Поднимите выше лампы, ничего не видно!

— Тише!

Широкая галерея наполнялась новыми людьми, и посреди них на высоком камне возвышалась воинственная, энергичная фигура Дидова.

— Товарищи! — громко проговорил Дидов. — Вы должны сейчас все приготовиться. Мы уходим из этих каменоломен… Уйдем мы, товарищи, ненадолго. Через несколько дней вернемся сюда. Я хочу вам сказать… да, сказать… — повторил он, волнуясь, точно боялся тех слов, какие произносит. — Я хочу сказать вам, что все это надо для пользы дела… Через час мы начнем вылазку. Здесь останутся надежные ребята… Если будут сюда пробираться люди, то наши примут их так, как полагается: прощупают каждого хорошенько… Потом надо охранять заходы, чтоб не вздумали сунуться сюда белые. Согласны, товарищи?