В ту ночь, когда пришел Дидов со своим отрядом в Багеровские каменоломни, сюда явился и комиссар Ковров. Ему хотелось получше узнать это подземелье, лежавшее у самого полотна железной дороги. Отсюда хорошо было мешать движению поездов, тормозить белым переброску войск и добывать для себя снаряжение и обмундирование.

Ковров с группой командиров всю ночь бродил по штольням с фонарями и факелами, рассматривал туннели и расспрашивал здешних каменорезов о толщине поверхностного слоя. Утром, еще до восхода солнца, он вышел из подземелья и пошел вдоль заходов. Здесь каменоломни лежали почти на ровном месте, недалеко от горы Беленьки. Вокруг подземелья не было даже холмов, и заходы его круто входили в землю и казались огромными колодцами. Ковров нашел, что Багеровские каменоломни все же неудобны для вылазок партизан и, наоборот, удобны для белых в случае осады.

Всходило солнце. На полях блестела роса. Кое-где чернели полоски пахотной земли и слышались голоса работающих крестьян. По железной дороге медленно двигался прямо с северо-запада небольшой эшелон грузовых вагонов. Наблюдатели доложили об этом Дидову. Он с несколькими партизанами выскочил на поверхность; где-то очень далеко слышалось тяжелое дыхание паровоза.

— Ага, голубчик! Он будет наш! — воскликнул Дидов и, вскинув бинокль, заметил далекий дымок паровоза. — В ружье! Приготовиться!

По подземелью эхом пролетела команда:

— В ружье!.. Приготовиться!

Усталые партизаны, спотыкаясь о камни, выбегали наверх и выстраивались в шеренгу над низким каменным обрывчиком. Они протирали глаза после крепкого сна, зевали.

Между Байдыковым, Коськовым, Мышкиным и Дидовым вспыхнул спор. Командиры говорили Дидову, что нельзя сейчас наступать, люди измучены, надо дать им отдохнуть. Дидов и слышать не хотел об этом.

— Я командир отряда и знаю, что делаю. Возьмем эшелон — тогда отдохнем!

Байдыков сказал, что нужно бы согласовать с отрядом аджимушкайцев, который находится в другой стороне подземелья, теперь надо действовать совместно.

Дидов резко оборвал Байдыкова:

— Там есть командир. У него своя голова, у меня — своя!

Дидов шагнул к отряду:

— Товарищи, берем эшелон?

Из шеренги прогремели:

— Берем! Даешь!

Партизаны быстро рассыпались в цепь и двинулись к полотну железной дороги, наперерез показавшемуся эшелону. Дидов шел посреди цепи, расширяя ее в стороны, стараясь охватить как можно больше пространства вдоль насыпи железной дороги. Но как ни спешили партизаны, все же перерезать путь поезду не удалось. Из дверей и окошек вагонов выглядывали солдаты. На платформах стояли орудия, покрытые брезентовыми чехлами. Партизаны решили, что белые отступают под нажимом красных и что эшелон этот идет со снаряжением. Но, как потом стало известно, это были те пушки и небольшая воинская часть, какие белое командование посылало генералу Гагарину для подавления партизанского движения в Керчи.