2

Громы ударов оборвались. В городе, на море стало тихо. Кое-где отдавалось эхо редких винтовочных выстрелов. В дымно-пыльном зное, в горячем, мутном воздухе — слабые стоны раненых.

Колдоба в тени с террасы рассматривал низину города. Белые отошли на окраину и, расположив свои заставы на улицах, углах, переулках, выжидали.

Колдоба сказал партизанам:

— С этими силами можно справиться. Да вот гроза — эскадра интервентов. Вот они мешают, сволочи… Кабы не эти плевательницы, иное получилось бы. Губят все дело. Того и гляди закидают снарядами. Эх, до ночи бы, а там этих сухопутных героев, как зайцев, разогнали бы по степям.

Колдоба надеялся на ночь. Он думал разбить белые заставы, упрочить оцепление города, ворваться в крепость, захватить батареи и, повернув жерла орудий на непрошеных морских гостей, загнать их в мелководье Азовского моря, затопить в проливе, посадить на скалу, на берег, на мель.

— Не сегодня, так завтра, но придет, непременно придет час расплаты, пираты моря! — говорил Колдоба. — Все равно, — продолжал он, — все равно некуда будет скрыться от гнева рабочих и крестьян.

В это время на террасу вбежал партизан.

— Гляди, товарищ Колдоба, — крикнул он, указывая рукой вниз, — с баржи вылазят!

— Где?

— Вот, вот, сюда смотри, за тот дом, — указывал партизан через перила. — На Волго-Донской пристани.

— Десант, что ли? — отозвался кто-то.

— Ужли десант?

— Да-а… Когда он пришел? — с недоумением произнес Колдоба. — Ничего не было видно — и вдруг…

Он пожал плечами и поднес бинокль к глазам.

Было видно, как казаки, стараясь быть незаметными, вылезают из баржи на пристань и крадучись, пригибаясь к земле, гуськом идут вдоль пакгауза. Словно рябая змея, вытянулись казаки и без выстрела ползли в город…

Спокойствие Колдобы передалось партизанам, сначала очень взволнованным такой неожиданной новостью. Лица их были серьезны. Они молчали, ожидая приказаний командира.

Колдоба поспешно вернулся в штаб восстания… «Десант, десант!..» Все уже знали, что белые высадились на берегу, у Волго-Донской пристани.