— К брату хочет. Пустите, — с усмешкой сказал Мултых.

Гречанка подбежала к трупу, обняла грязные ноги, целовала их, рыдая. У Мултыха раздулись ноздри, хищно сощурились глаза. Он вытянулся в седле и крикнул:

— Вешай рядом!

Казаки навалились на гречанку, скрутили, накинули петлю на ноги и повесили вниз головой рядом с братом.

— Оборви платье! — скомандовал Мултых.

Голая женщина махала полными белыми руками, выгибалась, билась…

Арестованные оцепенели. Они закрывали лица руками, чтобы не видеть пытки. Старый, бородатый человек громко заговорил, обращаясь к английским офицерам:

— Разбойники!.. Душители!..

Его поддержали из толпы:

— Разве можно!

— Народ запомнит!.. Народ не простит!..

— Молчать, сволочь! — крикнул Мултых.

— Мо-о-олчать! — во все свое гулкое, словно пустая бочка, горло заорал Сологуб.

Солдаты били толпу прикладами.

— Все равно… убивайте, бейте… изверги… палачи!..

Англичане пожимали плечами, показывая знаками, что они ни при чем, посторонние наблюдатели. Отвернувшись, они молча отъехали с Мултыхом в сторону. Сологуб, любитель выводить каракули, написал на бумаге криво:

«Брат и сестра — большевики-бандиты. Пошли вместе в ад».

Бумагу прикрепил к дереву…

Вскоре англичане и Мултых подъехали к трупу Горбылевского. Все остановили лошадей. Мултых с удовольствием объяснил:

— Главарь… Коммунист… Основатель большевистских банд в городе и в каменоломнях… Комиссар!