Он наклонился и достал из рюкзака большой крафтовый конверт. Протянул его мне.

– Это ее фотографии. Я хочу, чтобы вы их посмотрели. Я вдруг понял, что не знаю, кем была моя мать. Я представляю, на кого она была похожа, я помню ее лицо, улыбку, но я ничего не знаю о том, какой она была личностью.

Я вытерла кленовый сироп, прилипший к пальцам. В конверте была фотография Сары в день ее свадьбы. Высокая, тонкая, со своей сдержанной улыбкой и загадочными глазами. Сара, укачивающая младенца Уильяма. Сара, держащая маленького Уильяма за руку. Сара в тридцать лет, в изумрудном вечернем платье. Наконец, Сара незадолго до своей смерти, крупным планом, в цвете. Я заметила седеющие волосы. Седеющие раньше времени, но, как ни странно, это ей шло. Седые волосы, как у сегодняшнего Уильяма.

– Я помню ее молчаливой женщиной, высокой и худой, но молчаливой, такой молчаливой, – продолжал Уильям, в то время как я чувствовала растущее от снимка к снимку волнение. – Она редко смеялась, но в ней чувствовалась сила, и она была любящей матерью. Когда она погибла, никто не заподозрил самоубийства. Даже папа. Думаю, он тогда еще не читал ее дневник. Никто его не читал. Наверняка он нашел его гораздо позже. Мы были уверены, что произошел несчастный случай. Никто не знал, кем на самом деле была моя мать. Я и сам не знал. Именно неведение труднее всего пережить. Незнание того, что привело ее к смерти в один холодный снежный день. Что толкнуло ее принять такое решение. Почему мы ничего не знали о ее прошлом. Почему она ничего не сказала моему отцу. Почему свои мучения, все свои мучения она держала в себе.

– Прекрасные фотографии, – сказала я наконец. – Спасибо, что принесли их мне.

Я замолчала.

– Я хотела спросить вас кое о чем, – заговорила я снова с робкой улыбкой.

– Давайте.

– У меня такое чувство, что я разрушила вашу жизнь. Вы не упрекаете меня?

Он улыбнулся:

– Оставьте эти мрачные мысли, Джулия. Мне просто нужно было понять. Собрать все кусочки пазла. На это потребовалось некоторое время. Поэтому я и не объявлялся.

Я испытала облегчение.

– Но я знал, где вас найти. Я никогда не терял вас из виду. – Мама, он знает, что ты теперь живешь здесь. Он тоже наверняка следил за тобой по Интернету. Он знает и где ты работаешь, и где живешь. – Когда именно вы переехали в Нью-Йорк? – спросил он.

– Почти сразу после рождения ребенка, весной две тысячи третьего.