Ай Мин проводила их до двери.

— Она его коллега, — сказала Лин. — Работает на заводе.

Ай Мин смотрела, как отцовский велосипед виляет вниз по переулку и тает в тени. Мелькнул ускользающий цвет — розовое платье, вспышка оранжевого фонарика. Дерганая вибрация от вертолетов не давала думать.

— Ай Мин, закрой дверь.

Она обернулась и увидела, что мать стоит рядом.

— Закрой дверь, — повторила Лин, закрывая дверь сама.

В руках у матери была та самая кипа бумаг, и Ай Мин увидела ряды нотных строчек — язык, читать на котором она так никогда и не научилась. Сверху виднелись три слова: «Для Цзян Кая».

— Он скоро вернется, — сказала Ай Мин.

Собственный голос показался ей глупым и плоским.

— Что ты об этом знаешь? Что ты вообще знаешь о своем отце?

Ай Мин, ошарашенная, промолчала.

— Ты знаешь, что он мог бы писать для Центральной филармонии, мог бы учиться за границей, мог бы прожить другую жизнь — если бы только был совсем другим человеком… — Лин легонько встряхнула бумаги. — Но он бы тогда с нами не остался, не выбрал бы нас, правильно? Будь у него выбор… — Страницы у нее в руках как будто приумножились. — Твой отец всегда был хорошим человеком — но доброта может быть и недостатком. Доброта может заставить забыть о важном. Сделать тебя глупцом.

Лин села на диван.

— Мама!

— Ну зачем он с ней пошел? — произнесла Лин. — Он что, не знает, что там творится? Он думает, что его жизнь ничего не значит? Правда верит, что может делать что угодно, как будто он невидимка?

Сперва выстрелы были прерывистыми, пугающими, но теперь раздавались ровно и постоянно, словно в ночи кто-то сверлил. Когда Ай Мин уже не могла больше этого выносить, она спряталась в кабинете в окружении своих книг: «Полного собрания писем Чайковского», «Лунь Юй», «Дождь на горе Ба». В раздававшихся вразнобой голосах во дворе звучало все больше ужаса.

Кто-то легонько постучал в стекло двумя руками. Розовая повязка на голове Ивэнь сверкала, как день. Ай Мин подняла раму.

— Выходи, — шепнула Ивэнь. Она смотрела на нее выпученными заплаканными глазами.

Ай Мин оглядела комнату. Пара маминых пластмассовых шлепанцев лежала перевернутая у сундука с книгами. Ай Мин сунула в них ноги. Она залезла на стол и вывесила в окно сперва одну ногу, затем вторую; почувствовала, как теплые руки Ивэнь хватают ее за лодыжки и настойчиво тянут вниз. И спрыгнула.