Ланквиц в ожидании сидит за столом, и весь этот комплекс эмоций сублимируется в чувстве одиночества, в нем с новой силой просыпается желание вызвать Шарлотту из Москвы, которое он уже в течение нескольких дней подавлял в себе.

Ланквиц вздыхает с облегчением. Да, он ее вызовет сегодня же. И в воскресенье вечером, самое позднее в понедельник, она будет здесь. От этой мысли ему сразу делается спокойно на душе. Забудется все, что он услышал в дверную щель и что так или иначе требует возвращения Шарлотты. Под ее присмотром Киппенберг опять войдет в рамки. Ланквиц связывает свои надежды с дочерью, она всегда оказывала ему поддержку. С ней вместе он вынесет неприятности, которые ждут его в понедельник, когда вернется Киппенберг. И, думая о приезде дочери, он выдерживает короткую сцену, которая за этим следует.

Кортнер с листком бумаги в руках ходит взад-вперед по кабинету и диктует. За журнальным столиком сидит лаборантка в белом халате и записывает в блокнот для стенограмм, который принес Кортнер. Ланквиц ничего о ней не знает. Он не знает и того, что Кортнер заставил ее сейчас подписать бумагу, хотя у него не было иллюзий по поводу ее законности. Все, что с этого момента ей станет известно, было написано там, строго секретно, и за разглашение каких-либо сведений ей грозит не только немедленное увольнение, но и уголовное преследование.

Она подписала не задумываясь, даже с рвением и будет молчать. Изо дня в день работает она в лаборатории, незаметная, одна из многих; она сама выбрала эту профессию, но не подозревала, что будет так вот стоять в углу, ничем не выделяясь, никому не известная. Ее дружок Вильде — важная фигура. Но теперь, когда ей оказали такое доверие, она будет чувствовать себя рядом с ним чуть-чуть увереннее, пусть она даже не сможет и не станет ему, ничего рассказывать. И когда он снова отпустит какое-нибудь замечание насчет старого здания, она только намекнет, что важные вещи происходят не в одном новом здании. Тогда Вильде удивится и начнет ее выспрашивать, а она улыбнется и промолчит.

Письмо, которое ей нужно написать, не очень длинное. Она печатает его в кортнеровском кабинете на портативной машинке, а заместитель директора стоит в это время у нее за спиной. Потом она снова идет в кабинет шефа, получая удовольствие от того, что Зелигер взирает на нее с удивлением; уж от нее-то эта старая сплетница ни словечка не узнает! Она с благоговением смотрит, как шеф ставит свою подпись на письме, как из сейфа извлекаются документы, которые укладывают в конверт вместе с письмом.