— Мисс Таггарт? — мягко окликнул ее Оуэн Келлог. Дэгни вздернула подбородок.

— Да, — отозвалась она. — Что ж… — Ее голос был ровен, в нем слышались лишь металлические нотки, означавшие, что решение принято. — Надо найти телефон и вызвать другую бригаду. — Она взглянула на часы. — Судя по скорости, с которой мы ехали, сейчас мы милях в восьми от Оклахомы. Мне кажется, что в этом направлении ближайший пункт, куда можно позвонить, — Брэдшоу. Мы примерно в тридцати милях от него.

— За нами следует какой-нибудь поезд «Таггарт трансконтинентал»?

— Следующий — двести пятьдесят третий товарный, но он не появится здесь до семи утра, если идет по расписанию, в чем я сомневаюсь.

— Всего один товарный за семь часов? — Келлог спросил непроизвольно, с ноткой оскорбленной преданности железной дороге, работой на которой когда-то гордился.

Губы Дэгни растянулись в подобии улыбки:

— Движение уже не то, что было при вас.: Келлог медленно кивнул:

— Полагаю, что и поездов «Канзас вестерн» сегодня не предвидится.

— Точно не помню, но думаю, что нет.

Келлог посмотрел на столбы вдоль дороги:

— Надеюсь, люди из «Канзас вестерн» поддерживают телефонную связь в исправности.

— Судя по состоянию железнодорожного пути, надежды на это мало. Но нужно попробовать.

— Да — Дэгни повернулась, намереваясь идти, но задержалась. Она знала, что бесполезно что-то объяснять, но слова вырвались непроизвольно:

— Знаете, тяжелее всего осознавать, что кто-то поставил на путь за поездом эти фонари, чтобы защитить нас… Они беспокоятся о жизни людей больше, чем страна об их жизни.

Быстрый взгляд Келлога был похож на яркую предупредительную вспышку, затем Келлог мрачно ответил:

— Да, мисс Таггарт.

Спускаясь по лестнице с паровоза, они увидели кучку пассажиров, собравшихся у путей, несколько человек сошли с поезда и присоединились к остальным. Особый инстинкт подсказал людям, сидевшим в ожидании, что кто-то начал действовать, принял на себя ответственность; теперь ничто не мешало проявить признаки жизни.

Дэгни подошла к этим людям, все они вопрошающе смотрели на нее. Казалось, неестественно бледный лунный свет стер различия с их лиц и подчеркнул присущее им всем выражение: осторожный интерес, страх, мольба, сдерживаемая наглость.

— Есть ли среди вас человек, желающий стать делегатом от пассажиров? — спросила Дэгни.

Все переглянулись, но ответа не последовало.