— Я не буду играть с вами в кошки-мышки, — чуть подумав, сказала Ульрика. — Действительно, я больше не верю, что два германских государства, пошедшие совершенно разными социально-экономическими путями, когда-нибудь объединятся вновь. К сожалению, на этот печальный факт глаза мне открыла не моя родная школа, всегда сторонящаяся острых вопросов вместо того, чтобы как раз ставить их, а мой собственный муж или, если угодно, партия, которая не боится смотреть реальности в лицо и не надевает шоры на глаза. Другая преподанная мне истина состоит в том, что с марксистской точки зрения социальные вопросы имеют бо́льшее значение, чем национальные. Лучше уж поступиться общностью немцев и построить светлое будущее хотя бы в одной части Германии, чем во имя какого-то национального единства вновь вернуть страну к капитализму. Таково мое политическое кредо и попрошу записать это в протокол. Но дальше. Из сказанного выше лично для меня вытекает необходимость всегда и везде бороться за основной принцип социализма: от каждого по способностям, каждому по труду. А вот тут как раз все обстоит не очень гладко. Взять хотя бы нашу школу. Так ли уж у нас серьезно относятся к формуле «от каждого по способностям»? Один красноречивый пример. Ученик восьмого класса Петер Хавеланг обладает редкими музыкальными способностями, у него есть все шансы стать блистательным скрипачом, однако никто этого не хочет замечать: на него смотрят исключительно как на будущую рабочую силу для комбината. Не могу удержаться от критики и по вашему адресу, коллега Бузениус. Полностью разделяя ваше возмущение бессмысленными уроками столярного дела и воздавая дань мужеству, с каким вы против них выступили, я бы в то же время очень хотела, чтобы вы с той же решимостью поддержали Петера Хавеланга, чьим классным руководителем вы являетесь. Его место в консерватории, а не в заводском цеху, какая бы там продукция ни выпускалась. Неужели вам не стыдно?

Бузениус смутился:

— Видите ли, уважаемая коллега Штейнхауэр…

Его перебил директор, попытавшийся смягчить то явно неприятное впечатление, которое произвела Ульрикина речь на высокое начальство.

— Она, знаете ли, одержима поиском талантов. Вы уж не взыщите на нее…

Однако товарищ Лешер грозно вопросила:

— А в чем вы, собственно, хотите нас упрекнуть, фрау Штейнхауэр? В том, что мы не дорожим талантами? А вы убеждены, что этот, как бишь его… Хавеланг, такой уж талант? Лично я — нет, тем более что и коллега Бузениус об этом словом не обмолвился, а он, как классный руководитель и музыкант, может судить лучше, чем кто бы то ни было. Да и потом: разве ваш Хавеланг не был заодно с теми, кто отказался петь национальный гимн? Да, нечего сказать, хороший из него вырастет деятель искусства. Таких «деятелей» у нас, к сожалению, и без него предостаточно.