Значит, имя он изначально получил еврейское. Отчество тоже. Дочь писателя сообщает еще, что ее дед был тогда одним из бухгалтеров Сибирского торгового банка.

Просто «служащим» его уже в Литературной энциклопедии назвали. Ну а причина вновь обусловлена советским политическим контекстом. Сочетание «банковский служащий» подчеркивало бы и «буржуазное происхождение» советского классика, и высокий уровень семейных доходов, а вот это сочли неуместным. Другие объяснения вряд ли найдутся.

Иехиель-Лейб Арьевич Файнзильберг счел нужным модифицировать собственное и отцовское имена – сообразно господствовавшей культурной традиции. Такая модификация обычна, причем не только у евреев, и не обязательно в России.

Кстати, выбор имени отнюдь не случаен. Илей называли с детства, по созвучию подразумевался русифицированный вариант – Илья. Аналогично и отца сослуживцы именовали Арнольдом издавна. На официальном же уровне изменения фиксировали позже документы советской эпохи.

Славин, еврейской традиции отнюдь не чуждый, не мог не знать или забыть имя близкого друга. Не привел в силу причин, обусловленных политическим контекстом: еще с 1940-х годов цензурными установками предусматривалась минимизация еврейской тематики.

О том, что некоторые советские знаменитости были евреями, не полагалось в печати упоминать без крайней необходимости. В случае Ильфа – давно обходились. Мунблит, например, про «еврейскую семью» не писал.

Зато Славин упомянул о «ремесленном училище». Похоже, надеялся развить тему, раз уж цензура первое упоминание пропустила.

Кстати, славинская версия, объяснявшая выбор учебного заведения для Ильфа, убедительна лишь на первый взгляд. Если два сына, окончив коммерческое училище, пренебрегли бухгалтерской карьерой, так вряд ли стоило бы отцу наказывать за это третьего.

Опять же, не мог отец не понимать, что для практического освоения его профессии не понадобятся сыну навыки «токаря, слесаря, фрезеровщика, электромонтера». Тут явное противоречие.

Но, с учетом специфики конкретного «ремесленного училища», отцовское решение уже не выглядит столь экстравагантным. В предисловии, равным образом, вступительной статье к сборникам, подготовленным дочерью Ильфа, указывается: «Мальчика определяют в Одесское 2-е казенное еврейское училище»[155].

В этом заведении учились только дети из бедных еврейских семей. И обучение – бесплатное. Оплачивала его община.

Казалось бы, не было причины не указать название учебного заведения в книге Александрова, опубликованной вскоре после распада советского государства. Цензуру, вроде бы, отменили.