В большевистской партии с 1912 года. После Февральской революции – функционер. На военную службу так и не попал. Среди многих должностей Багдасарова – следователь ревтрибунала, прокурор Донской области. Преподавал в местном университете. Оттуда переведен в Москву.

Возглавив редакцию, Багдасаров начал с пресловутого укрепления дисциплины. Что Петров и отметил в черновиках мемуарной книги: «Приходили с опозданием. Новый редактор обещал карать за это».

Формально претензии редактора были правомерными, реально же – неуместными: они противоречили гудковской да и вообще газетной традиции. Багдасаров приравнял журналистов к техническому персоналу.

В набросках к мемуарной книге Петров нелестно охарактеризовал бывшего начальника. Подчеркнул: «Новый редактор делал все, чтобы загубить газету в наиболее короткие сроки».

И сумел загубить. Пытаясь добиться научной известности, Багдасаров печатал в «Гудке» свои труды по истории большевистской партии. Своего рода новизна была им присуща. Основной тезис: топоним «Ленинград» надлежит использовать даже при описании событий досоветской эпохи. Кстати, в анкетах и автобиографиях Багдасаров реализовал эту свою идею.

«Ответственного редактора» перевели из «Гудка» весной 1929 года. Он получил должность заведующего отделом в «Известиях».

Затем учился в Институте красной профессуры, организованном еще в начале 1920-х годов. Там, как известно, готовили преподавателей истории партии, философии, экономики. Позже Багдасаров работал в различных высших учебных заведениях СССР. Кстати, Сталина тоже пережил.

В планах книги о друге и соавторе Петров характеризовал репутацию издания, куда поступил на работу, окончив армейскую службу. Безоговорочно формулировал: «Легендарный “Гудок”».

Да, «легендарный» – тогда. А к осени 1928 года это была вполне заурядная ведомственная газета. Даже хуже, чем пятью годами раньше.

Однако авторы «Двенадцати стульев» не спешили с увольнением из «Гудка». Новое место службы – значит, очередные анкеты; не исключались проверки. Обоим было что скрывать в домосковской биографии, Петрову же особенно[23].

Уволить их торопился Багдасаров. Над «ответственным редактором» в «Гудке» чуть ли не открыто смеялись, вот он и сводил счеты с насмешниками. В первую очередь избавлялся от сотрудников «Четвертой полосы». Авторитет и заслуги уже не играли никакой роли. Новый руководитель спешил воспользоваться любым предлогом для увольнений. Вполне годилось и пресловутое «сокращение штатов»[24].

Не осталось у авторов «Двенадцати стульев» и надежд на заступничество В. И. Нарбута. Летом 1928 года тому хватало своих проблем.