Чекисты, если верить Динерштейну, проверили «слухи». Вот почему Нарбут и был исключен из партии.

Сведения о завершении его карьеры появились вскоре. 3 октября 1928 года «Правда» опубликовала постановление ЦКК[31].

Про архивные материалы там и речи не было. Констатировалось: «Ввиду того, что Нарбут Владимир Иванович скрыл от партии, как в 1919 г., когда он был освобожден из ростовской тюрьмы и вступил в организацию, так и после, когда дело его разбиралось в ЦКК, свои показания деникинской контрразведке, опорочивающие партию и недостойные члена партии, – исключить его из рядов ВКП (б)».

Эту публикацию Динерштейн, конечно, видел. Но версию предложил все же очень странную. Получается, что не позднее 1927 года до ЦКК дошли «слухи» о нарбутовском «недостойном поведении в деникинском плену», однако интереса не вызвали. А через некоторое время ими заинтересовались.

Мало того, получается, что материалы деникинской контрразведки почти десять лет не вызывали интереса чекистов. Ну, вроде как повода не было ознакомиться. И появился он лишь в связи с обращением ЦКК. Практически нулевая вероятность такого варианта[32].

Нет оснований сомневаться: Динерштейн понимал, насколько уязвима его версия. Однако в литературных кругах уже много лет ходили слухи, что именно донос Воронского обусловил крушение нарбутовской карьеры, вот и пытался исследователь отвести подозрения от редактора «Красной нови». Долго занимался его биографией, с 1960-х годов опубликовал немало статей, доказывая, что «ветеран партии» был в аспекте этики безупречен.

О большевистской этике можно спорить. Но к нарбутовскому крушению Воронский и в самом деле не причастен. Осенью 1927 года он уже не возглавлял «Красную новь». Вапповская победа была окончательной[33].

Ну а зифовский директор по-прежнему участвовал в антитроцкистских кампаниях. Появился и новый покровитель – Н. И. Бухарин, ставший тогда в ЦК партии ближайшим союзником генсека[34].

Однако после окончательной сталинской победы генсеку уже не нужен был влиятельный союзник. Бухарина оттесняли от власти. У Нарбута не осталось влиятельных покровителей. Даже его прежнего начальника в Отделе печати ЦК ВКП (б) перевели на работу в Сибирь.

Шла подготовка опалы Бухарина. А это подразумевало, что и его протеже утратят издательские посты. Сотрудники ОГПУ, подготовив и «легендировав» материалы, ждали отъезда Нарбута за границу. В его отсутствие полемика исключалась. Уехал. Материалы, компрометирующие зифовского директора, были отправлены секретарю ЦКК[35].

Недавнего функционера лишили не только партбилета. Фактически ему запретили профессиональную реализацию в издательской области. Признавалось «абсолютно недопустимым предоставление Нарбуту какой бы то ни было руководящей советской работы»[36].