Риторическими приемами Нарбут владел не хуже своего оппонента. Умел повернуть обвинение против обвинителя: «Не странно ли, что белая пресса ведет атаку на меня как на злостного ренегата тогда, когда встал вопрос о “Круге”, о “Красной Нови”, о Федерации писателей?».

Получалось, что Нарбут защищает не только себя. Он заботится прежде всего о деле: «Литературная борьба Воронского с ВАПП’ом принимает крайне уродливые, совершенно недопустимые, на мой взгляд, формы. Я нарочито дискредитируюсь Воронским как партиец, работник Отдела печати, член ВАПП’а, через меня же дискредитируется, повторяю, и ВАПП».

Редактор «Красной нови» был приглашен на заседание Отдела печати. Сочувствия там он не встретил.

Нарбут же добился желаемого. Воронскому предложили объясниться письменно.

Соответствующий документ подготовлен 21 июля. Редактор «Красной нови» формулировал основные тезисы достаточно резко. Компромиссы были исключены: «Смысл моих высказываний о Нарбуте заключался в утверждении, что прошлое Нарбута не позволяет ему, по моему глубокому убеждению, занимать ни место заведующего книжно-журнальным подотделом Отдела печати ЦК, ни место председателя в книгоиздательстве “Земля и фабрика”, ни говорить и выступать от имени пролетарской литературы».

Важнейшим аргументом стала литературная характеристика. Приведя весьма пространные цитаты из нарбутовских сборников, публиковавшихся в Одессе и Харькове, Воронский суммировал: «Особенностью этих стихов является сочетание мистики с неслыханной, “гнойной” порнографией».

Тема порнографии муссировалась не потому, что особенно взволновала редактора «Красной нови». Воронский намекал прежде всего на завершившуюся ранее дискуссию о порнографической литературе, как водится, ставшую антитроцкистской[28].

Недавний акмеист, по словам редактора «Красной нови», вовсе не изменился с досоветской поры. Далее автор письма несколько увлекся, почему и проговорился. Указал невзначай причину личной обиды: Нарбут – «человек, сначала в литературе сочувствующий Троцкому и Воронскому, переметнувшийся в лагерь ВАПП’а, лишь только он увидел, что с ВАПП’ом как будто прочней…».

А еще Нарбут, по словам Воронского же, превышал свои полномочия: «Нельзя ли при таком положении жать одни издательства, например, “Круг”, в пользу других, например, “Земля и фабрика”, нельзя ли использовать свое служебное положение в партии для сведения счетов с теми, кто мешает? Кто дал ему право увольнять со службы коммунистов лишь за то, что они состоят членами литературной группы “Перевал” (тов. Горбов)?»[29].