Вскоре один из курьеров, — то был не Жан, — вернулся на холм за распоряжениями. Анри, однако, не дал ему приказа, который задумал ранде. В живом круге, внутри которого один на один бились герцог Бургундский и принц де Фуа, произошло нечто непредвиденное. Принц неожиданно получил подмогу и больше не сражался в одиночестве. Юный Жан Леклерк, в нарушение всех правил и обычаев, бросился на помощь старому рыцарю.

— Благодарение Господу, у него есть меч! — воскликнул Анри. Но он понимал, что отважное вмешательство Жана повлечёт за собой немедленные и опаснейшие действия, а потому через курьера он передал приказ спешно бросить в бой итальянский резерв.

Вконец измотанный принц уже приготовился к встрече с Создателем, рука его еле двигалась, а герцог тем временем начинал потихоньку озираться по сторонам, выискивая следующую жертву.

— Прочь с моей могилы! — выдохнул Фуа. — Кто бы ты ни был, юноша, оставь меня!

Жан промолчал, только задержал дыхание.

Видя, что его добыча, словно за каменной стеной, скрылась за мелькающим голубым занавесом клинка Жана Леклерка, занавесом, который он никак не может преодолеть, герцог Карл возвысил голос:

— Позор! Французский щенок, французское отродье! Бесчестный, как и твой король!

Впрочем, Жану тоже было не под силу пробить чёрную броню герцогских доспехов, на диво гибкую и в то же время прочную. Для человека столь сильного физически, как Карл, она была не тяжела, и он чувствовал себя в латах вполне удобно.

Жан первым нарушил обычай, и теперь каждый считал, что вправе последовать его примеру. Рыцари, окружавшие бойцов, обнажили мечи и заполнили всё свободное пространство.

Французы и бургундцы, все без исключения, возобновили общую схватку. В первый момент они перемешались между собой, и дрожащий от волнения Анри со своего холма не мог разобрать, что случилось.

Он предпринял два шага — оба были хорошо продуманы. Он велел произвести артиллерийский залп по центру основной позиции неприятеля. Ядра разорвались у бургундцев прямо над головами, сея среди них ужас, смятение и смерть. За этим залпом последовал второй, причём Анри приказал поднять жерла пушек так высоко, как это только возможно — и ядра улетели за пределы поля брани. Однако не в людей целились на этот раз артиллеристы Леклерка. Снаряды легли рядом с сотнями лишившихся ноши лошадей, причём так, что, разорвись они хоть на дюйм ближе, животные погибли бы. Стуча тяжёлыми подковами и звеня боевыми стальными пластинами с острыми шипами, несчастные скакуны взвились на дыбы и галопом помчались по направлению к бургундскому тыну, сокрушая на своём пути всё и вся и своей безотчётной паникой неимоверно усугубляя всеобщее смятение.