Сам Людовик не молился Пресвятой Богородице.

Он не обнажал головы, и компания свинцовых святых на его шляпе ходила ходуном, когда его тело содрогалось, не от болезни, а от ярости. Его лицо покрывалось капельками пота вблизи опаляющего жара печи, где палач раскалял свои железные предметы для пыток. Он не слышал колокола Парижа, потому что был глубоко под землёй в тюрьме, и вопли человека, которого жгли раскалённым утюгом, заглушали все иные звуки.

Для палача, которого комендант тюрьмы Шатле нанял на работу, так же как и прежде — его отца, это была обычная работа. Иногда он проявлял небрежность к узникам, но только не сегодня. Ибо никогда ещё король не изъявлял желания присутствовать при допросе узника.

— Может ли он умереть прежде, чем начнёт говорить? — грустно переспрашивал палач. — Конечно же нет, ваше величество! Наш труд не ценят по заслугам. А ведь наша работа вполне законна. У нас есть гильдия, и нам приходится учиться, так же как юристам или хирургам. Эта работа — искусство, ваше величество. Я учился с детства и достиг совершенства. Он даже сознания не потеряет. Он всё скажет, когда предстанет пред судом, на нём и ссадины видно не будет. Я никогда лица не трогаю...

— Тише!

— Я только хотел объяснить...

— Тише! Мне нельзя пропустить ни слова из того, что он скажет. И ты там тоже молчи! — Тюремный капеллан молился слишком громко.

— Я всегда молюсь, ваше величество. Иногда они отходят очень неожиданно...

— У Бога есть острый слух, и дай мне услышать, что этот человек скажет.

Растянутый на дыбе человек, чьё тело ещё дымилось в местах, к которым прикладывали раскалённые докрасна железные прутья, был молодым садовником, служившим в дворцовых садах. Он всегда был надёжным и заслуживал доверия. Шпионы, которые следили за садовниками, докладывали Людовику, что он вёл упорядоченный образ жизни, разве что позволял себе выпить по субботним вечерам. Поскольку с понедельника с утра он был всегда трезв, король не обращал на это внимания. А Шарлотте же он нравился. Он был мастером в обращении с розами.

Этим утром она повела детей с собой в сад — на прогулку, которые были столь редки — Людовик не особенно разрешал их. И тут садовник внезапно выскочил из-за розового куста, который он обрезал, и с ножом бросился на дофина.

Казавшийся полуидиотом его помощник, — садовник всегда жаловался на его идиотизм, — вдруг показал себя совершенно другим человеком. Он вскочил, властно окликнул садовника и бросился между ножом и ребёнком. Несмотря на полученное лёгкое ранение, он смог удерживать преступника до тех пор, пока не подоспела подмога. Шарлотта думала, что сад был совершенно пуст. Но в считанные мгновения он наполнился шпионами Людовика.