Оказавшись на земле, Алис разрыдалась от облегчения и пережитого страха. Она сидела, даже не понимая, что раздета, не чувствуя холода, сжав обеими руками ноющую лодыжку, бессмысленно повторяя про себя: «Всё в порядке, всё хорошо». Но что-то словно настойчиво стучалось в сознание, что-то было не так, что-то мешало, и она вдруг поняла, что слышит… голос. Его голос.

– Янссенс! Алис!

Она с трудом поднялась и заковыляла туда. На его голос, который ее звал, надрываясь от ужаса и отчаяния.

– Я тут! – хрипло выдохнула она.

Марк ее не слышал. Он был похож на какого-то обезумевшего зверя: расталкивая толпу, он метался в разные стороны, бессмысленно выкрикивая ее имя.

– Деккер! Я тут! Марк!

Алис закусила губу и, хромая, бросилась вперед, к нему. Чудом не упав, схватила за руку.

– Марк!

Глаза у него были совсем черные, огромные, с алыми отблесками пламени, и озаренное огнем лицо казалось совсем белым. Он смотрел на нее и не видел, и Алис на мгновение стало жутко.

– Марк… – повторила она растерянно.

Он вдруг очнулся. Словно выплыл из страшной пучины, услышав ее зов. Схватил ее в объятия, и Алис почувствовала, что то, как Марк ощупывает ее, проверяя, цела ли она, было для него возвращением в реальность.

Она невольно улыбнулась. Почему-то это было так трогательно – увидеть его таким уязвимым. Открытым. Показавшим эту свою ненормальность, отличность от других.

Из-за нее. Он так за нее волновался – за женщину, с которой даже не имел еще близости, и это было лучше любых признаний. Она и вправду ему нужна целиком.

Алис прижалась к нему изо всех сил, как будто могла своим теплом, своим прикосновением протянуть ему нить, вытащить его оттуда, передать ощущение здесь и сейчас, чтобы он остался с ней, в этом мире, чтобы не проваливался, не уплывал в темноту. Лишь бы удержать его тут, рядом с собой, забыв о том, что пережила сама.

– Все хорошо, теперь все будет хорошо, – зло, одержимо прошептал он. – Я убью любого, кто тебя тронет.

Марк все еще балансировал на самом краю. Алис это видела, когда он нес ее на руках, когда они ехали в машине, когда остановились у его дома. И изо всех сил старалась держать эту невидимую натянутую между ними нить, ощущать это биение жизни. Не отпускать его туда.